головном офисе мне предложили возглавить новую сеть «Хайль Цезарь» в Илинге…
– Что за «Хайль Цезарь»?
– Новая крупная сеть современных итальянских ресторанов…
– И они ее назвали «Хайль Цезарь»?
– Да.
– Почему не «Хайль Муссолини»?
– Они хотят сделать итальянский ресторан по тому же принципу, что этот мексиканский.
– В смысле, такой же дерьмовый?
Скотт, кажется, обиделся:
– Перестань, Эмма, ладно?
– Извини, Скотт, честно. Поздравляю тебя, ты молодец, правда… – Она осеклась, поняв, что за этим сообщением последует.
– Понимаешь, в чем дело… – Он переплел пальцы, наклонился вперед, точно повторяя действия какого-то бизнесмена, увиденного по телевизору, и преисполнился удовольствия от внезапно обретенной власти. – Меня попросили назначить себе замену на пост менеджера, и об этом я и хотел с тобой поговорить. Мне нужен человек, который никуда не денется. Надежный человек, который не сбежит в Индию без предупреждения и не бросит всё ради более интересной работы. Кто-то, кто точно останется тут еще на пару лет и посвятит всю себя… Эмма… ты что, плачешь?
Эмма опустила голову и закрыла глаза обеими руками:
– Извини, Скотт, просто день сегодня такой.
Он нахмурился: его раздражали ее слезы, но одновременно ему было ее жалко.
– Вот, возьми… – Скотт выудил один рулон бумажных кухонных полотенец из большой фабричной упаковки. – Успокойся. – Он бросил ей рулон, и тот отскочил от ее груди. – Я что-то не то сказал?
– Нет, нет, нет, это личное… так, иногда всплывает. Мне так стыдно. – Она промокнула глаза двумя кусочками грубой голубой бумаги. – Извини, извини, и еще раз извини… так что ты говорил?
– Я даже не знаю, стоит ли продолжать после того, как ты так расплакалась.
– Кажется, речь шла о том, что моя жизнь безнадежна. – После этих слов она начала смеяться и плакать одновременно. Оторвав третий кусок бумаги, она прижала его ко рту.
Скотт подождал, пока ее плечи перестанут вздыматься от всхлипов.
– Так тебе нужна работа или нет?
– Ты хочешь сказать… – она накрыла ладонью крышку двадцатилитровой банки соуса «Тысяча островов», – что все это когда-нибудь будет моим?
– Эмма, если тебе не нужна работа, так и скажи. Я проработал здесь четыре года…
– И у тебя очень хорошо получается, Скотт.
– Зарплата нормальная, тебе никогда больше не придется мыть туалеты…
– Я ценю твое предложение, Скотт.
– Так почему слезы?
– Просто в последнее время я… немного в депрессии.
– В депрессии? – Скотт нахмурился, точно слышал это слово впервые.
– Ну, в смысле… грустно мне.
– А… Понятно. – Он хотел было по-отечески ее обнять, но для этого пришлось бы перелезть через
