не превышала двадцати пяти градусов тепла, и характер растительности на берегах начал постепенно меняться. Течение реки стало ощутимей и, соответственно, скорость нашего плавучего дома начала снижаться – перед остановкой «Дредноут» делал не более двух с половиной узлов. Едва закончив большую тренировку, я распорядился продолжать путь, но ещё до того, как плот тронулся с места, Василий, дежуривший у двигателя, удачно подстрелил сразу четырёх крупных белых птиц, перелетавших реку прямо над островком, переполошив двумя неожиданными выстрелами всю наши команду. Охотничьи трофеи осталось лишь подобрать на островке: двоих прямо с песка и ещё пару в береговых зарослях тростника. Распорядившись всем свободным от других дел заняться птицами, я осторожно спустился в воду и немного поплавал около плота (скорость его была очень умеренной и я без особых усилий догонял его вплавь), стараясь держаться подальше от работающего двигателя.
– Николай Александрович! – окликнула меня с кормовой платформы Наташа.
– Можно к вам?
– Ни в коем случае! – отозвался я, подплывая ближе и хватаясь за основание стойки кормовых перил. – Вы у меня теперь на особом положении!
– Под домашним арестом? – рассмеялась девушка, пытаясь мне помочь взобраться на платформу.
Осторожно отстранив поданную мне руку, я легко подтянулся и через секунду одним движением выбрался на плахи палубы. Быстро поднявшись на ноги, я, сохраняя некоторую дистанцию (с меня ручьями текла вода), коснулся губами щеки своей помощницы, чтобы она не вздумала обижаться на меня за отказ от помощи.
– Я хочу, чтобы вы теперь всегда целовали меня при встречах и расставаниях, пусть даже и совсем коротких! – немедленно довольно серьёзно заявила девчонка, а потом уже с улыбкой добавила. – Пока не доберёмся до «Странника»…
– Вот как! – даже несколько насторожившись, сказал я. – Пока?
– Просто потом вы это станете делать перед сном и сразу после него… – чуть смущённо улыбнулась она, и её нежные щёки слегка порозовели. – У вас есть возражения, Николай Александрович?
– С вашего разрешения, я просто промолчу! – улыбнулся я и, стараясь избежать очередного опасного разговора, поднёс к губам её руку. – Но, так или иначе, моя милая помощница, дай вам Бог счастья!
Мне подумалось в эту минуту, что в своём стремлении хоть как-то контролировать сложившуюся ситуацию, я нахожусь в очень непростых условиях, потому что вынужден противостоять сразу двум противникам: очаровательной девчонке, которая ни думать, ни слышать не желала о каком-то там расставании, и самому себе, по сути дела, полностью солидарного с ней, причём последний из-за своей силы был куда более опасным… Минут через двадцать я уже распоряжался на нашем походном «камбузе»: двух тщательно ощипанных и выпотрошенных птиц (разрезанные пополам каждая) определил в коптильни, а пару оставшихся, предварительно разделанных на не слишком крупные куски, заложили
