«Только не сжата полоска одна», – сообщил Удалов.
– По моим наблюдениям, – сказал Лев Христофорович, – наш с тобой, можно сказать, родной городок значительно вырос за последние сто лет, но затем пришел в упадок.
– Вы тоже так думаете?
– Посмотри на дорожки. Трава между плит. Посмотри на стены домов. Когда их красили в последний раз? Посмотри на детскую площадку – она заросла крапивой. Сомнений нет – эта цивилизация переживает упадок.
– Но как же тогда их достижения? – спросил Удалов.
– Достижения... А ты уверен, что это достижения современные, а не успехи вчерашнего дня?
Удалов не был уверен.
Автобус остановился у ворот кладбища. Ворота были приоткрыты. Туристам велели слезать и расписаться в книжечке кавказца, что каждый должен фирме «Голден гууз» десять долларов либо в рублевом эквиваленте за посещение кладбища и ознакомление с родными могилами.
Расписывались без спора, и каждый думал: «Черта с два я тебе отдам эти деньги, грабитель проклятый!»
У ворот стоял сторож в черном фраке и конической шляпе.
– Из какого периода прибыли? – спросил он, блеснув глазом из-под шляпы.
– Разве не видишь? – озлобилась женщина с красными губами. – Плановая группа.
– Сейчас проверим.
– А разве не всем сюда можно ходить? – спросил Удалов.
По дорожке навстречу шла местная семья, все в шляпах, очках, с лопаточками и граблями. Сразу понятно, что совершали уход за могилой.
– Туристы из прошлого только в организованном порядке, – ответил сторож. Он отыскал в черной потрепанной книге группу из Великого Гусляра образца августа 1996 года. Но что удивило Удалова – отыскал ее не в конце, а где-то в недрах книги. И до, и после списка шли другие фамилии, другие группы. Можно подумать, что записали гуслярцев весьма заранее. Минц тоже обратил на это внимание.
– Возможно, всё предопределено, – сказал он тихо, – только мы с тобой остаемся лопухами.
Столь крепкое словцо для Минца – исключение. Но он тоже оказался взволнован, и если бы...
– Если бы не информант, – произнес он грустно, – никогда бы на кладбище не поперся.
Эти слова примирили с ним Удалова.
Первой шла женщина с красными губами. Она повторяла:
– Участок тридцать четыре и далее до тридцать восьмого, второй поворот налево, а оттуда направо до большой аллеи.
К счастью, день был приятным, не жарким, солнце катилось к закату, золотые косые лучи резали листву и замирали на верхушках крестов. Сначала кладбище показалось Удалову незнакомым – а оказывается, это ихнее, родное городское кладбище, только безумно разросшееся за последние сто лет.
Через двадцать минут они перешли к погребениям начала двадцать первого века.
Здесь деревья были выше, и стояли они гуще.
В целом там
