в общем, на кого Б-г пошлет. Играйте, евреи, в еврейскую рулетку, если иные еврейские игры вам не по душе.
С другой стороны, оказывается, у них есть черные списки. То есть бывает, что снайперов своих они отправляют стрелять в кого попало, а бывает, что охотятся за каким-то конкретным евреем.
Интересно, кого они выбрали в качестве мишеней? Ну, скажем, Тувия Раппопорт вряд ли с кем-то мог жестоко расправиться. Тяжелый инвалид после войны Судного дня, он еле передвигается на скрюченных ногах. Вместе с тем, и в этом он, несомненно, провинился перед арабами, Раппопорт ведет активнейшую политическую деятельность, постоянно организовывает демонстрации против отступления к границам шестьдесят седьмого года и превращения Страны в хорошо простреливаемый пляж. Отягчающим обстоятельством является то, что его брат – крупный ликудовец, достаточно насоливший арабам, и те ждут – не дождутся, когда можно будет спросить с ехидцей:
– Пинхас, где брат твой Тувия?
Некоторые имена я видел в первый раз. Возможно, речь шла о каких-то охранниках супермаркетов и ресторанов в крупных городах Израиля, которые в разное время и в разных местах предотвращали теракты или ликвидировали террористов. Возле каждого имени стоял точный адрес, и из адресов этих явствовало, что большинство приговоренных – поселенцы. Но я здесь адресов приводить не буду. Не хочу, чтобы имена наших поселений у израильтян, читающих эти строки вызывали ужас! Не хочу, приглашая друзей, слышать традиционно-убийственное «нет, уж лучше вы к нам»! Не бойтесь навестить нас – годами здесь жить опасно, а приехать в гости – не страшнее, чем зайти в кафе в Тель-Авиве. Сейчас, когда арабы мечтают растерзать нас, а наши политиканы готовы отдать на растерзание, именно сейчас нам так нужна ваша поддержка. Не предавайте нас. Мы ваши братья.
Давайте на минуту прервемся, и я кое-что добавлю к рассказу об Иошуа. Тридцатого сентября прошлого года, когда с начала войны, официально именуемой интифадой Аль-Акса, минул ровно год, Иошуа пришел к раву Рубинштейну покупать «арба миним» – «четыре вида растений», которые используются в ритуале праздника Суккот. И вот в тот момент, когда он вертел в руках бледно-желтый этрог, с улицы раздался детский вопль: «Арабы!» Иошуа схватил свой «эм-шестнадцать», а рав Рубинштейн – свой «узи». Они выскочили из дому и увидели толпу арабов, которые шли в Ишув, вооружившись палками, ножами, а некоторые – ружьями. Иошуа и рав Рубинштейн стали стрелять сначала в воздух, затем поверх голов, а потом уже под ноги идущим на них. Последний аргумент возымел действие, и гости повернули назад. Вдруг один из них без всяких выстрелов картинно взмахнул руками и начал проседать, а второй не менее картинно – ведь все фиксировалось на видеопленку – подхватил его. Вместе они напоминали входившую в какой-то из советских мемориалов скульптурную группу, которая официально называлась «Знамя не упадет», а народ окрестил «Вставай, магазин закроется».
Тут же послушно заголосила оказавшаяся рядом родственница свежезастреленного, и к вечеру растиражированная отечественными и зарубежными СМИ картина героической смерти и трогательных похорон жертвы еврейских извергов облетела весь мир. На следующее утро Иошуа и рав Рубинштейн уже находились
