почему.
Кейси закатывает глаза, напрочь отказывая Джеку в существовании, и смотрит на Сильвера.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Все нормально?
Пару секунд она как будто обдумывает вопрос.
– Все великолепно.
– Пойдем внутрь, – предлагает он.
– Конечно.
Пока она идет перед ним к отелю, Сильвер замечает цветное пятно, красный всполох на ее плече.
– Что это?
– Просто роза, – отвечает она ощетинясь.
Татуировка и вправду вполне скромная – кроваво-красная роза с одним листком, выведенная на лопатке. Даже самые распоследние отцы могут раскричаться, увидев нечто подобное. Но он уже давно утратил все права на отцовское негодование, так что, может, у него есть шанс что-то на этом выиграть.
– Симпатично.
Кейси криво усмехается.
– Ты еще не видел той, что у меня на заднице.
– Господи боже!
– Соберись, Сильвер. У нас есть дела поважнее.
– Какие, например?
Она оборачивается, все еще ухмыляясь, но глаза широко раскрыты, и он видит, что она дрожит.
– Например, я беременна.
Бывают моменты, когда ты буквально ощущаешь, как земля бешено вращается под ногами, до такой степени, что инстинктивно необходимо за что-то схватиться. Он нежно берет Кейси за руку и смотрит ей в глаза. Они стоят, пока мир вокруг распадается на части, и оба ждут, что же он сейчас скажет.
Глава 5
– Ого.
Вот что он говорит. Она и сама толком не знает, что ожидала услышать. Дрю Сильвер не то чтобы был знаменит умением сказать нужные слова в трудную минуту. Да и вообще никогда. Но в его защиту стоит отметить, что он хотя бы не говорит: "Ты уверена?", "Кто это сделал?" и "Я был о тебе лучшего мнения".
Он не злится, не орет и не отводит глаза. Если и есть какие-то плюсы в том, что у тебя такой хреновый отец, так это, что он давно не вправе судить. Сильвер смотрит ей прямо в глаза и берет за руку, что в любой другой ситуации ее бы взбесило, но вот сейчас, когда она впервые произнесла вслух эти слова, она вроде даже совсем не против, чтобы ее подержали за руку. И когда Сильвер касается ее, она чувствует, как какой-то тугой узел внутри нее шевельнулся и ослаб.
– Ого, – повторяет он.
Он не кричит, у него не отваливается челюсть, ничего похожего. Это "ого" всего лишь, чтобы заполнить паузу, пока он осознает этот печальный факт – как человек, который добрую часть жизни провел, осознавая печальные факты, и теперь ей понятно, что именно поэтому она и пришла к нему.
И хотя он паршивый отец, и она знает, что в следующие пять минут он почти наверняка ее разочарует, но вот сейчас она могла бы расплакаться от любви к нему, хотя и ненавидит себя за это. Поэтому она не сдерживается. И плачет. Прямо перед этими несчастными мужчинами и полуобнаженными знойными цыпочками, разлегшимися
