дрожание воздуха. Оно сгустилось и посерело. Потом оказалось, что перед ними стоит средних размеров слон, очень грустный, неподвижный, лишь кончик хобота покачивается над упавшей на землю надувной девушкой, которая не успела или не сообразила отскочить.
Пупыкин и Удалов кинулись поднимать девушку, хотя, конечно, опасались слона. Но мужик слона потянул за хобот, и тот легко и послушно отошел в сторону и встал над крокодилом.
– Ну что, берешь слона? – спросил мужик.
– И почем у вас теперь слоны? – спросил Минц.
– Триста рублей, за такие деньги вы теперь курицу не купите.
К ним спешил милиционер.
– Гражданин, гражданин! – укоризненно кричал он. – Ну что же мне с вас, штраф, что ли, брать? Сказано же, что рынок закрыт, а слонов водить не разрешается.
Мужик щелкнул пальцами, слон растворился в воздухе и покатился мячиком под ноги Минца.
– И правда, – сказал мужик. – Последний автобус уйдет, я до своей деревни не поспею.
– Сто двадцать, – сказал Пупыкин. Он вытащил из кармана несколько десяток и тряс ими перед носом у мужика.
– Эх, себе в убыток торгую! – закручинился мужик, но деньги взял и стал пересчитывать, словно это играло роль. А Пупыкин начал метаться между двумя одинаковыми девушками, не зная, какую выбрать.
– Быстрее соображай, пенсионер, – сказал мужик. – Ты левую бери, она постарше.
Мужик засмеялся и щелкнул пальцами. Одна из девушек превратилась в мячик.
– Мою тоже упакуйте, – потребовал Пупыкин. – Я же не могу прийти в мой дом в такой компании.
– Это дело пустяковое. Ты сам учись.
Мужик показал Пупыкину, как щелкать пальцами. Удалов тайком тоже щелкнул и, сам того не желая, превратил в мячик чужого крокодила. Пупыкин побежал прочь, пошатываясь на кривых ножках.
Тогда Минц с Удаловым пошли в бывший Маратовский переулок. И в самом деле, над одной из дверей двухэтажного барака была приколота картонка с надписью «Голден гууз».
Молодая женщина с невыразительным длинным лицом и ярко нарисованными губами сказала:
– А я уж закрываться хотела. Вы насчет круиза?
– Мы хотели бы побывать в будущем, – сказал профессор Минц. – Согласно объявлению.
Женщина громко вздохнула, опускаясь на стул.
– Паспорта с собой?
– Нет. А можно без паспорта?
– Ну подумайте: пожилой человек, а такую ахинею несет! Вы же отправляетесь за рубеж, за вас обязуются. Вам известно, что в будущее допускаются лишь лица с гуслярской пропиской?
– А из района можно? – спросил Удалов, вспомнив мужика.
– Из района можно. Попрошу явиться завтра к десяти. Паспорт, сто долларов наличными, одеться прилично, но скромно. Вот список товаров, допущенных к вывозу.
Женщина протянула Удалову отпечатанный на машинке лист бумаги.
– А теперь идите, – сказала она. – Мы закрываемся.
Вернувшись
