знаете мистера Дарси?
— Более чем достаточно! — насмешливо воскликнула Элизабет. — Я провела в одном с ним доме целых четыре дня, и после этого у меня не осталось и тени сомнения в том, что он очень неприятный человек.
— Боюсь, я не вправе оглашать вам свое мнение на сей счет, — тяжело вздохнул мистер Уикем. — Мои принципы не позволяют мне этого сделать. Я знаю его слишком давно и слишком хорошо, чтобы стать справедливым судьей. Я не могу не быть заинтересованным. Но, сдается мне, в целом ваша оценка не может не удивить; и, наверное, вы не осмелились бы так открыто заявить об этом где-либо еще, ведь здесь вы в кругу своей семьи.
— Клянусь вам, что не сказала ничего такого, что я не смогла бы повторить в любом другом доме по соседству, за исключением разве что Незерфилда. В Хертфордшире его никто не любит. Всем омерзительна его гордыня. Едва ли вы встретите кого-нибудь, кто отзовется о мистере Дарси более лестно, чем это только что сделала я.
— Не стану притворяться, будто мне тяжело слышать, — признался мистер Уикем, — когда ему или кому-либо другому воздают по заслугам; однако мне кажется, что с ним это случается непозволительно редко. Свет ослеплен его богатством и положением либо напуган импозантными манерами, поэтому видит его только таким, каким ему хочется себя показать.
— Даже при всей небольшой продолжительности нашего знакомства я с уверенностью могу утверждать, что характер у него самый неприятный.
Уикем только горько покачал головой.
— Интересно, — размышлял молодой человек вслух, — как долго он еще собирается пробыть в этих местах?
— Не имею ни малейшего представления; но когда я гостила в Незерфилде, то ничего не слышала о том, чтобы он собирался покинуть наше графство. Надеюсь, ваши планы относительно поступления на службу не будут нарушены его пребыванием по соседству.
— О нет! Никакой мистер Дарси не заставит меня уехать отсюда. Если он не желает встречаться со мной, то пусть убирается сам. Мы вовсе не дружны, и мне всегда больно его встречать; однако, избегая его, я все же не в силах укрыться от того, что стоит за ним и ему подобными по всему свету: от беззастенчивого эгоизма и злословия. Его отец, мисс Беннет, покойный мистер Дарси, был одним из приятнейших смертных и самым близким моим другом. Даже сейчас я не могу вспоминать об этом мистере Дарси без того, чтобы не скорбеть о душе в тысячу раз более милой и дорогой. Отношения младшего ко мне порой носили откровенно скандальный характер; но я уверен, что могу простить ему любой грех, но только не разочарование его дорогого отца и попрание все его надежд.
Элизабет почувствовала, что ее интерес к этой теме растет как на дрожжах, и поэтому слушала собеседника, затаив дыхание; однако мистер Уикем, похоже, сказал все, что хотел, а собственная деликатность ей не позволила продолжить расспросы.
Сейчас мистер Уикем перешел к более общим темам: Меритон, соседние семьи, местное
