чем это ранение отличается от других, что также имелись на теле Квасира. Попросив у Гуго отвертку, Убби засунул ее в это отверстие, поскреб там и, вынув инструмент, заключил:
— Так и есть — пуля! Да непростая! Это вам не те смешные пульки-горошины, что из воздухоплюек вылетают. А глубина раны, гляньте, какая! Еле до пулевого донышка достал. От такого удара никто на ногах не устоит, даже я. Да если мне в ляжку такая дрянь угодит, меня любой из вас успеет десять раз прикончить, пока я в себя приду.
— Неужто эту дырку оставило пороховое оружие? — спросил я.
— Оно самое, — не усомнился Сандаварг. — Вон, и мелкие ожоги на коже вокруг раны есть. То ли от пороха несгоревшего, то ли от куска горелой тряпки, какой ствол затыкали, чтобы пуля не выкатилась.
— Никогда бы не подумал, что северяне первыми возьмут в руки пороховые винтовки, — заметил я. — И это при вашей нелюбви к дальнобойному оружию!
— Вот и я про то же самое толкую, загрызи тебя пес! — угрюмо пробурчал Убби. — Все никак в голове не укладывается. Вижу, что Квасир и Фреки пали от рук северян. Вижу так же отчетливо, как тебя. Южане в ближнем бою такие раны не наносят. У вас руки длиннее, удары размашистее и бестолковее, и вы по нашему низкорослому брату обычно сверху вниз лупите. Но чтобы кто-то из наших взял в руки пороховую винтовку и начал использовать священный огонь для позорного убийства!.. Да этого пса самого надо в озере утопить, причем живьем!.. А, ладно, чего попусту гадать — бесполезное это дело. Давайте лучше похороним этих двоих, как подобает, и уедем отсюда. Плохое место, несчастливое. Проторчим тут еще — последнюю удачу растеряем.
Поверьте, если даже непривередливому Убби не нравится, куда вы его завезли, лучше его послушаться.
Складывать погребальный костер нам было не из чего. А тратить на это наши запасы топлива означало надолго лишить себя тепла, света и нормальной пищи. Как быстро, однако, привыкаешь к прелестям цивилизации! Мы пользуемся огнем считаные месяцы, и вот уже сам Убби начинает сомневаться, что для него важнее — достойные похороны мертвых соотечественников или ежедневный хорошо прожаренный бифштекс. И в итоге выбирает… бифштекс! После чего объясняет свой выбор тем, что нельзя лишать священного зверя Физза его единственной отрады. К тому же Сандаварг не так уж хорошо знал Квасира и Фреки, чтобы оказывать им подобные посмертные почести.
В общем, пришлось хоронить мертвецов по старинке. Пока мы с Сандаваргом копали на мало-мальски сухом участке берега могилы, Долорес и Гуго натаскали булыжников и затем помогли нам соорудить над могилами курганы. Небольшие, но мертвых героев, чьи тела еще вчера плавали в озере, устроят и такие. По крайней мере погибни они не здесь, а на гладиаторской арене, их погребли бы в могилках поскромнее.
А спустя полчаса мы уже катили на северо-восток, к наезженным дорогам, ведущим на Гамбийскую равнину. Но проехали всего ничего, потому что нас поджидал третий за сегодня сюрприз. Он был не такой
