великий Генрих – кумир!
– Какой Генрих? – спросил Ла Моль.
– Мне думается, есть только один, – ответил Ла Юрьер.
– Прости, милейший, есть и другой – тот, о котором предлагаю вам не говорить плохо, а именно – Генрих Наваррский, помимо Генриха Конде, человека тоже весьма достойного.
– Этих я не знаю, – ответил хозяин.
– Зато их знаю я, – сказал Ла Моль, – а так как я направлен к королю Генриху Наваррскому, то и предлагаю не отзываться о нем плохо в моем присутствии.
Хозяин вместо ответа только прикоснулся к своему колпаку и продолжал смотреть нежным взглядом на Коконнаса.
– Стало быть, месье будет разговаривать с великим герцогом Гизом? Какой счастливец вы, месье: вы приехали, конечно, ради…
– Ради чего? – спросил Коконнас.
– Ради праздника, – ответил хозяин с особенной усмешкой.
– Вернее – ради праздников, поскольку мне говорили, что Париж захлебывается во всяких празднествах; только и слышно о пирах, балах и каруселях. Ведь в Париже много веселятся, а?
– Не очень, месье, по крайней мере до сегодняшнего дня, – ответил хозяин. – Но я надеюсь, что скоро все повеселятся.
– Все-таки свадьба его величества короля Наваррского привлекла в Париж много народа, – заметил Ла Моль.
– Много гугенотов, это верно, месье, – резко ответил Ла Юрьер, но, спохватившись, добавил: – Ах, простите, может быть, господа – тоже протестанты?
– Это я-то протестант? – воскликнул Коконнас. – Еще чего! Я такой же католик, как наш святой отец папа.
Ла Юрьер повернулся в сторону Ла Моля, как бы спрашивая и его; но Ла Моль или не понял его взгляда, или не счел нужным ответить прямо, а спросил сам:
– Если вы, мэтр Ла Юрьер, не знаете его величества короля Наваррского, то, может быть, знаете адмирала? Я слышал, что адмирал пользуется благоволением двора; а так как я ему рекомендован, я бы хотел знать, где он живет, если его адрес не раздерет вам рот.
– Он жил на улице Бетизи, отсюда вправо, – ответил хозяин с тайным удовольствием, невольно отразившимся и на его лице.
– То есть как жил? – спросил Ла Моль. – Значит, он переехал?
– Возможно, на тот свет.
– Что значит «адмирал переехал на тот свет»? – воскликнули разом оба дворянина.
– Как, месье де Коконнас? – продолжал хозяин с хитрой усмешкой. – Вы сторонник Гиза, а не знаете?
– Чего?
– Да того, что третьего дня, когда адмирал шел по площади Сен-Жермен-Л’Озеруа мимо дома каноника Пьера Пиля, в него выстрелили из аркебузы.
– И он убит? – спросил Ла Моль.
– Нет, ему только перебило руку и оторвало два пальца, но есть надежда, что пуля была отравлена.
– Как «есть надежда», негодяй! – воскликнул Ла Моль.
– Я хотел сказать – есть слух; не будем ссориться из-за какого-нибудь слова; я просто оговорился.
И
