мне ножницы и белой бумаги.
– Грегуар! – крикнул Ла Юрьер. – Белой бумаги для письма и ножницы, чтобы сделать конверт!
– Положительно, – сказал пьемонтец, – здесь готовится что-то чрезвычайное.
– Доброй ночи, месье Коконнас! – сказал Ла Моль. – А вы, хозяин, будьте любезны показать мне мою комнату. Желаю вам успеха, мой новый друг!
И Ла Моль в сопровождении хозяина ушел по винтовой лестнице наверх. Тогда таинственный человек схватил Коконнаса за локоть, подтащил к себе и торопливо заговорил:
– Месье, сто раз вы чуть не выдали тайну, от которой зависит судьба королевства. Еще одно слово, и я пристрелил бы вас из аркебузы. К счастью, теперь мы одни, так слушайте.
– Но кто вы такой, что говорите со мной повелительным тоном? – спросил Коконнас.
– Вам приходилось слышать о некоем Морвеле?
– Убийце адмирала?
– И капитана де Муи.
– Да, конечно.
– Так этот Морвель – я.
– Та-та-та! – произнес Коконнас.
– Слушайте же.
– Дьявольщина! Надо думать, что я вас слушаю.
– Тс! – прошипел Морвель, поднося палец ко рту.
Коконнас прислушался. Было слышно, как хозяин захлопнул дверь в какой-то комнате, запер дверь в коридоре на засов и стремительно сбежал с лестницы.
Вернувшись к двум собеседникам, он подал стул Коконнасу и стул Морвелю, взял третий себе и сказал:
– Месье Морвель, все заперто, можете говорить.
На колокольне Сен-Жермен-Л’Озеруа пробило одиннадцать часов вечера. Морвель считал один за другим удары, раздававшиеся в ночи гулко и уныло, и, когда последний удар замер в воздухе, сказал, обращаясь к Коконнасу, совершенно взбудораженному теми предосторожностями, которые принимали эти два человека:
– Месье, вы добрый католик?
– Ну конечно, – ответил Коконнас.
– Месье, вы преданы королю?
– Душой и телом. Я даже считаю оскорблением, что вы мне предлагаете такой вопрос.
– Из-за этого не будем ссориться. А вы пойдете с нами?
– Куда?
– Это все равно. Предоставьте себя нам. От этого зависят и ваше благосостояние, и ваша жизнь.
– Предупреждаю вас, что в полночь у меня есть дело в Лувре.
– Туда мы и идем.
– Меня ждет герцог Гиз.
– Нас тоже.
– У меня особый пароль для входа, – продолжал Коконнас, считая обидным для себя делить честь своего приема у герцога вместе с каким-то Морвелем и мэтром Ла Юрьер.
– У нас тоже.
– Но у меня особый опознавательный знак!
Морвель улыбнулся, вытащил из-за пазухи пригоршню крестов из белой материи, дал один Ла Юрьеру, один Коконнасу и один взял себе. Ла Юрьер прикрепил свой к шлему, а Морвель к шляпе.
– Вот как! – удивился Коконнас. – Значит,
