ее непонятной улыбкой. – Я готов тебе его дать.
Она потом долго жалела, что все-таки не воспользовалась сковородой или, на худой конец, тряпкой. Развод был, была масса унизительных процедур, тягостной беготни за какими-то бумажками и Натальины упреки в неправильном поведении.
– Подай на алименты, бестолочь! Хоть какие-то копейки!
– Вот именно – копейки! – Это не Ведеркина, а она стояла перед самым подлым в мире человеком в папиных линялых штанах и старой рубахе, поэтому хотелось хоть в чем-то быть на высоте. – Мне его деньги не нужны! Я сама в состоянии прокормить своего ребенка!
Сколько раз потом она жалела, что отказалась от денег. Таня почему-то думала, что морально унизит бывшего мужа своим нежеланием брать его «грязные» рубли. Но разве может упасть червяк, ползущий по дну выгребной ямы. Не может – некуда. Так и Вову ударить этим широким жестом не получилось. Он лишь довольно потер руки и навсегда исчез из Татьяниной жизни.
Глава 3
Казалось, что все это было не с ней. Знакомство с Вовой повлияло на Татьянину судьбу, точно лобовое столкновение с «БелАЗом». Наивное девичество необратимо сменилось одиноким материнством. Конечно, в ее жизни появлялись мужчины, но они были сродни белым кораблям на далекой линии горизонта: бульк – и только воспоминание повисает сизым дымком. К тридцати годам у Татьяны накопилась внушительная туча этих дымков, грозящая обрушиться на нее ливнем и утопить в депрессии.
Ведеркиной везло примерно так же. Только Татьяна замкнулась в комплексах, а Наталья упорно продолжала поиск своей половинки. Последним изыском подруги было довольно рискованное предприятие – поиск мужчины по газетным объявлениям.
– Я в этом не участвую, – категорически заявила Татьяна. – И тебе не советую.
– Да? А что ты мне советуешь? – ныла Ведеркина. – Остаться старой девой?
– Если память мне не изменяет, ты уже не дева.
– Изменяет тебе твоя память. Это возраст, милочка, – брюзжала Наталья. – Девушка становится женщиной, родив ребенка. Вот у тебя Каринка есть, а я что?
Все-таки прав Энштейн: все относительно. Тринадцать лет назад наличие ребенка казалось Татьяне трагедией, она была убеждена, что найти мужа, имея на руках наследника, задача невыполнимая. Наталья деликатно помалкивала. Ей тоже было ясно, что ребенок запросто может оказаться помехой личному счастью. С годами все поменялось, и ситуация рассматривалась с точки зрения «черт с ними, с мужиками, хотя бы ребенок есть». В результате шансы сравнялись и стали одинаковыми, вернее, шансов почти не было: ни та, ни другая своего единственного так и не нашли. И не в ребенке было дело. Мужчин в природе по-прежнему было много, как и денег. Только и деньги, и мужчины были чужими.
– Так и умру одинокой и забытой! На старости лет ни внучков понянчить, ни с дедом каким-нибудь на лопатах подраться, – давила на жалость Ведеркина.
– Не хнычь. Мы будем сажать у тебя на могилке цветочки.
– Не дождетесь. Я сама кому угодно фиалок
