в те времена, когда за много веков до Петра I на этих землях, как отмечает этнограф Наталья Юхнева, жили финноязычные аборигенные племена, которые были предками води, ижоры, вепсов и карел, потом появились ильменские и новгородские славяне – предки современных русских, а затем, уже в XVII в., пришли финны. Так что знаменитые пушкинские строки о «пустынных волнах», на берегах которых стоял Петр I, – не более чем красивый миф.
Старые петербургские окрестности представляли собой своеобразный конгломерат поселений, напрямую связанных со столицей. Среди них – селения русских крестьян, финнов-ингерманландцев, фабрично-заводские поселки, усадьбы столичной знати.
Особый мир представляли собой поселения немецких колонистов. Их было немало в окрестностях Петербурга. Как известно, немецкие колонисты появились в России в эпоху царствования Екатерины Великой, которая в начале 1760-х гг., для улучшения ведения сельского хозяйства, пригласила своими манифестами иностранцев различных сословий селиться в России. Откликнулись на призыв просвещенной государыни главным образом германские подданные. Прибывающие немцы стали образовывать свои поселения – колонии, а звать их стали колонистами. Постепенно им становилось тесно в рамках своих поселений, они арендовали новые земли и образовывали новые колонии.
Немецкие поселения были особым миром – замкнутым и обособленным. Внешний их облик хранил некоторые черты Германии и резко отличался от русского окружения: широкие улицы, обсаженные деревьями в два ряда, сады, иногда кусты роз в цветнике. Колонисты вели замкнутый образ жизни, свято хранили свои национальные и религиозные традиции, поэтому их поселения были своеобразными немецкими уголками на российской земле. Между собой колонисты говорили по-немецки, женились и выходили замуж только за немцев из других колоний. Но в отношениях колонистов с жителями близлежащих мест никогда не было межнациональных конфликтов.
Среди предместий Петербурга заметное место занимали дачные поселки горожан, ставшие возникать с конца XIX в. на землях, отдававшихся внаем. Сперва в них жили только летом, но когда вскоре жизнь в столице стала дорожать, горожане стали переселяться сюда и на зиму.
Несмотря на разнородность питерских предместий, они становились своеобразным мостом между столицей и Россией, ибо совсем рядом с «блистательным Санкт-Петербургом» люди жили старинными, патриархальными традициями. «Я проехал как-то вверх по Неве на пароходе и убедился, что… окраины – очень грандиозные и русские», – заметил как-то Александр Блок, подчеркивая национальные черты в столь нерусском, казалось бы, Петербурге.
Александра Блока можно назвать одним из тех петербургских поэтов, кто воспевал именно красоту и очарование непарадного, окраинного, а порой и вовсе захолустного Петербурга. Действительно, поэт был великим любителем прогулок по городу и ближним окрестностям. Точнее, не прогулок, а странствий и скитаний.
