и не будучи соучастницей – о замыслах мужа. Она – Марина Николаевна Прусакова – недавно переехала из Советского Союза в США, в спешном порядке вступив в брак с американским перебежчиком, никогда не скрывавшим своих марксистских взглядов. И он остался убежденным марксистом, даже отказавшись от мысли жить в России и вернувшись в 1962 году на свою капиталистическую родину, ненависть к которой он декларировал. Тень подозрения на Марину бросали и связи ее семьи с русской разведкой: ее дядя работал в Ленинграде в МВД.
Среди тех, у кого с самого начала возникли подозрения в отношении Марины, был ее деверь, Роберт. В день покушения у него мелькнула мысль, что она могла участвовать в заговоре с целью убийства Кеннеди, однако чем больше он думал об этом, тем менее вероятным это представлялось. Логика говорила сама за себя. Если бы русские решили организовать заговор и убить Кеннеди, стали бы они прибегать к помощи этой маленькой, обмирающей от страха молодой женщины, не знающей ни слова по-английски? И зачем было бы выдавать ее замуж за такого асоциального типа, как его брат, который к тому же обременил ее двумя детьми?
Через неделю после убийства Роберт начал подозревать Рут Пейн, 31-летнюю уроженку штата Пенсильвания, приютившую Марину, а также мужа Рут, Майкла Пейна, жившего отдельно от нее 35-летнего авиационного инженера. Годом ранее Пейны развелись, но ради двух детей поддерживали дружеские отношения. Рут была учительницей русского языка и познакомилась с Мариной через сообщество русских эмигрантов. Она жила в Ирвинге, штат Техас, неподалеку от Далласа, и пригласила Марину с ее дочками жить у нее. Следуя квакерским заветам милосердия, она не брала с Марины платы за жилье.
Позднее Роберту Освальду пришлось признать, что у него не было никаких свидетельств – попросту потому, что их не оказалось, – доказывающих причастность Пейнов к убийству. И все же это семейство вызывало у него беспокойство, в особенности Майкл, с которым он познакомился в главном управлении полиции Далласа в первые часы после убийства. «Ничего конкретного, просто у меня было такое чувство. Я и теперь не знаю, отчего и почему, но мистер и миссис Пейн каким-то образом причастны к этому делу, – говорил он следователям. – Рукопожатие у Пейна было слабым, не рука, а холодная рыбина. Весь его облик, лицо и в особенности глаза говорили, будто он весь где-то там, не с вами, и вроде бы на вас не смотрит, а на самом-то деле смотрит»6. И вот, основываясь не более чем на «слабом рукопожатии» и «взгляде вдаль», Роберт Освальд решил воспрепятствовать общению – навсегда, как потом выяснилось, – между Мариной и семейством Пейнов. В результате в лице Рут Пейн жена его брата лишилась сочувствующей подруги, которая могла бы помочь ей разобраться с проблемами на родном для нее языке – Марина так и не сумела овладеть английским в полной мере.
Роберт Освальд был не единственным мужчиной,
