завертел головой, но так и не понял, почему вдруг ему стало так мокро и неуютно. Зато он слегка протрезвел.
– Я был готов скрасить одиночество моей милой Нинель, но… но она всегда мне отказывала, – склонившись на плечо Мариши, посетовал грустный гном все еще заплетающимся языком. – Такая женщина… Какие спектакли с ее участием и деньгами Климентия мы ставили! Мы даже сшили новый занавес! А теперь что? Что, я вас спрашиваю? Теперь Климентий рано или поздно найдет себе новую протеже. И где гарантия, что эта девчонка будет из моего театра?
В голосе Столпова прозвучало такое отчаяние, что Мариша почти поверила, что он смерти Нинель не только не желал, но даже был готов на руках пожилую приму носить, только бы она и дальше зарабатывала для театра тугую копеечку.
– Ничего, – попыталась утешить его Мариша. – Главное – вычислить убийцу Нинель. И тогда ваш банкир в благодарность за то, что вы нашли убийцу его обожаемой женщины, даст вам еще много денег. Такие услуги не забываются, вы уж мне поверьте.
– Думаете? – уставился на нее режиссер. – А это мысль! Я бы даже сказал, хорошая мысль. Конечно, милиция задержала одну девушку. Сказали, что у нее нашли улику. Но я не верю.
– Нет?
– Нет, – покачал головой режиссер. – Это не она.
– У вас есть основания так думать?
Столпов несколько раз решительно кивнул и вроде бы даже почти совсем протрезвел.
– Эта история с ролью в новой пьесе, на которую нацелилась Галина и которую решила не дать ей сыграть Нинель, произошла буквально шесть дней назад.
– И что? – не поняла Мариша.
– Дело в том, что Нинель угрожали раньше! – понизив голос до таинственного шепота, произнес режиссер. – И эти письма стали приходить гораздо, гораздо раньше.
– Да?!
– Почти два месяца шли, – кивнул режиссер. – Или даже больше. Понимаете, я-то знаю, что говорю. Дело в том, что мы с Нинель… Как бы это сказать, в общем, я был ее очень близким другом. И она не скрывала от меня, что озабочена этими письмами.
– Вы их видели?
– Видел и читал, – отозвался режиссер. – И знаете, что я вам скажу? Ничего более отвратительного мне читать не приходилось. Определенно, это писал какой-то псих. Да, я уверен, это писал псих! Ненормальный!
– И что он хотел от Нинель?
– Требовал, чтобы она оставила своего банкира, – ответил режиссер. – Начала вести честную жизнь и призналась бы во всем.
– Призналась в чем?
– Не знаю, – отвел глаза Столпов, и Марише почему-то показалось, что он не вполне откровенен с ней.
– Других требований не было? – спросила она, решив пока не заострять на этом внимания. – Например, чтобы она прекратила играть не подходящие ей по возрасту роли или чтобы вообще ушла из театра?
– Нет, – отозвался режиссер. – Ничего такого. Исключительно угрозы в адрес Нинель, если она не отстанет от Климентия.
–
