на брак с Мирной рассыпались, как карточный домик. Сам барон обладал достаточной смелостью и влиянием, чтобы пренебречь королевским указом ради своих чувств, но подставить любимую женщину под удар он, конечно, не мог. Зато дочери окрестных дворян, потеряв столь серьезную конкурентку, тотчас же обрадовались и возбудились, почти до неприличия.
Нельзя сказать, что пристальное внимание королевского кабинета министров к брачному законотворчеству казалось жителям страны чем-то необычным. Юриспруденция в государстве процветала, и законы издавались чуть ли не ежемесячно, причем порой они противоречили друг другу и здравой логике. Основная их масса обычно касалась этикета и внешнего вида жителей. Ну и вопросы налогообложения (в той мере, в какой королю удавалось преодолеть сопротивление знати) постоянно совершенствовались, усложняя жизнь подданных до невозможности – денег королю вечно не хватало. И лишь упорное отстаивание собственных привилегий в данном вопросе позволяло знатным лордам как-то умерять пыл крючкотворов Его величества. Следовать всем постановлениям и актам не было никакой возможности, по причине их многочисленности и чудовищной запутанности, но население быстро сориентировалось и реагировало только на те, за нарушение которых полагалась смертная казнь. Остальные же либо тихо обходились, либо откровенно саботировались населением.
Достаточно вспомнить историю с серьгами, чтобы понять, что законы не вечны, а моду законами не остановить. Основное равнинное население всегда с подозрением и недоверием смотрело на горные районы, где обитали непонятные драчливые и неуправляемые народы. Их обычаем было носить серьгу в левом ухе. Ага, стало быть, отличительный знак. До момента, пока горцы жили своим отдельным миром, об этой традиции с серьгой никто толком и не задумывался. Серьги просто не было принято носить мужчинам. Но с тех пор, как Лорд Сандр завоевал горное княжество, его вожди, как вассалы Мирны, во время ее редких визитов в королевский дворец стали там появляться. Знать, всегда разрозненная и занятая подковерными интригами, немедленно объединилась против «дикарей» и осудила в них все с головы до ног – от оружия и необычной внешности горцев, до их костюма и серьги в ухе. Королевская канцелярия отреагировала немедленно и издала указ, запрещающий законопослушным подданным носить серьги. Но этого «законотворцам» показалось мало, и серьгой в ухе как отличительным знаком отныне «награждались» женщины легкого поведения, преступники, дезертиры… и горцы. Впрочем, последним на закон было наплевать, поскольку эту серьгу они носили испокон веков – она являлась отличительным признаком младшего в роду. Но тут случилось непредвиденное обстоятельство. На одной из цеховых пирушек подвыпивший ювелирный мастер, любитель споров и большой хвастун, побился об заклад, что изготовит такие серьги, которые вдеть в ухо не побрезгует не то что портовая шлюха, но и знатная дама или дворянин. Спор получил неожиданно
