не представляю, как найти в этой Статис-камере Окров.
Машинально бросив взгляд на свои часы, я ещё больше запаниковал. До времени планового появления в Статис-камере вестового крегга оставалось всего одиннадцать минут. Если окрег уже невменяем, то успеть попасть в Статис-камеру по графику инопланетян можно будет только в том случае, если в командном модуле хоть кто-нибудь из связанных пришельцев уже очнулся. А вот в этом я был совершенно не уверен. Скорее всего – оставшиеся в командном модуле окреги уже были на пути в ад. По крайней мере, у двоих из них были неестественно вывернуты головы, и кровь из ссадин уже не сочилась. Надежда была только на пришельца, лежащего сверху. У него из рваной раны на руке шла кровь, я даже перевязал её куском своей майки. Но кроме этой раны, у него, по моим наблюдениям, была сломана нога. Так что он ещё долго будет находиться без сознания.
Но тут моя паника мгновенно улеглась, потому что окрег шагнул к останкам вытащенных из шлюзового отсека инопланетян и начал высвобождать блестящие обручи, невозмутимо снимая их с бесформенных кровавых кусков, бывших когда-то головами креггов. Видно было, что он не испытывает никаких эмоций, ковыряясь в этом кровавом фарше. Я ещё раз подумал, что пришелец ведёт себя не так, как полагается живому существу. Так в моём представлении вёл бы себя бесчувственный робот. Но инопланетяне же, совершенно точно, живые, и кровь из них хлещет так же, как из раненых людей. Нет, тут, наверное, психика совершенно другая, нельзя подходить к пришельцам с людскими мерками.
А к тому же в боевой обстановке мы тоже не очень-то брезгливы. Знамо дело, для того чтобы победить и выжить, ты готов хоть в выгребную яму нырнуть, хоть замаскироваться среди горы расчленённых трупов. Хотя бы вспомни, как сам ковырялся в разорванных гранатами останках сослуживцев, чтобы найти всего лишь несколько патронов. И как обрадовался, и благодарил Господа, когда обнаружил под кишками разорванного живота друга Дыни гранату из его боекомплекта. Можно сказать, именно эта граната спасла тогда тебе жизнь. Дыня пожертвовал собой, чтобы ты выжил! Наверное, предчувствовал, что Кузя – единственный, кто сможет спасти его близких в недалёком будущем.
Очнулся я от таких невесёлых воспоминаний только тогда, когда окрег подошёл и протянул мне блестящий серебристый обруч. Я его взял, взвесил в руках и осмотрел. В нём было килограмма два, и блестел он не по всему периметру. На его поверхности, среди кровавых разводов, висели какие-то белёсые ошмётки.
«Части мозгового вещества креггов», – отстранённо подумал я. Вид этой мерзости окончательно привёл меня в чувство. Хоть я и в боевом состоянии, но надевать на голову обруч в таком виде как-то совсем не хотелось. Повернувшись к стоящему столбом Серёге, я буркнул:
– Давай сюда свой носовой платок.
Парень суетливо стал шарить по карманам. Видно, всё ещё окончательно не пришёл в себя. Даже я знал, что этот интеллигент всегда носит платок в правом заднем
