приобщили к поискам, но тщетно. Микину одежду нашли всю, а вот мою… и даже чулочков не было!
– Так! – Микаэлла встала посреди коридора. – Я иду искать в гостевой, а ты, Кир, топай в комнату к Эду. Если он тебе свою майку дал, может, ты там переодевалась.
– Сама туда иди! – возмутилась я.
– Мне нельзя, – сокрушенно призналась подруга.
– Это еще почему?
– Там для моей попы весьма травмоопасная ситуация. Топай давай, нам еще в универ надо.
Она исчезла в следующей комнате, а мне пришлось стучаться к Эдварду…
– Эд, можно войти? – Я еще раз постучала в дверь.
Раздался тихий смех и прозвучало спокойное:
– Ну, входи.
И сразу расхотелось мне в поисках утраченного участвовать. Стою перед дверью, вспоминаю вчерашнее и осознаю, что лучше мне так отсюда сматываться.
– Киран, хватит под дверью стоять, у меня твои трусики.
Вот после этих слов я решительно сделала шаг назад и вообще решила тихо-мирно уйти, но… куда ж я пойду в таком одеянии?! Решив делать вид, что я ничего о вчерашнем не помню, осторожно открыла дверь, снова разглядывая собственные пальчики на ногах, несмело вошла…
– Ки-и-ир. – От этого голоса у меня все внутри дрожать начинало.
За это утро я уже изучила вид своих босых ног во всех подробностях и, стараясь думать о ноготке на маленьком пальчике, который следовало бы получше подкрасить, заикаясь, попросила:
– В-в-верните мне одежду, пожалуйста… вот.
В ответ веселое:
– Двери закрой.
Я закрыла. Едва отпустила ручку, в механизме что-то щелкнуло. Забыв о любовании полом, стремительно развернулась к двери, попыталась открыть и в результате поняла, что…
– Заперто!
– Ага, – с энтузиазмом согласился Эдвард, – я поставил на режим запора изнутри.
– И как открыть? – не поворачиваясь к собеседнику, спросила я.
– Все очень просто, – тихий смех, – нужно вежливо попросить об этом хозяина квартиры.
Развернувшись, взглянула на хозяина квартиры. Едва наши глаза встретились, Эд снова сказал:
– Привет.
Чувствую, как густо краснею, и с разговорами оно как-то опять не получалось.
– Поговорим? – предложил Эдвард и… достал из кармана мои собственные черные ажурные трусики.
А мне казалось, что краснеть уже больше некуда!
– Молчишь? – Невероятно притягательный парень, в синих джинсах и черной облегающей его мускулистый торс майке, с совершенно хулиганским выражением на лице извлек из ящика письменного стола еще и лифчик, а следом даже чулки. И все это горкой сложил, а вот трусики продолжал держать в руке.
Странно и как-то волнующе было видеть свое белье в его ладонях. Я снова покраснела.
– Ки-и-ир, – Эд с улыбкой смотрел на меня, – прекращай смущаться.
Я не смущалась! Я развернулась к двери и начала прилагать остервенелые попытки
