style="font-size:15px;"> – Смотри, какой деловой! – отец неодобрительно хмыкнул, указывая подбородком на Димку Щукина. – Конкурент твой! Куда это он? В тренерскую? Небось взятку принес, потому его на воротах и держат.
– Он мне не конкурент, а товарищ по команде! – возразил Семен, морщась. – И никаких взяток Щукин не дает!
– Ну конечно! Знаем мы таких! – Отец покачал головой. – Не будь наивным. Честные – всегда в пролете… Кстати, у вас же во дворце буфет есть?..
Довольный сменой темы, Семен кивнул.
– Есть. Мы после тренировки там часто зависаем…
– И Щукин? – глаза Бакина-старшего опасно сузились.
– И Щукин, – удивился Семен.
– А что ест ваш Щукин?
– Ну… пирожки и компот.
Парень был окончательно сбит с толку, но отец, похоже, услышал именно то, что хотел, потому что удовлетворенно потер руки.
– Отлично! – заявил он. – В компоте незаметно будет. Вот, подсыпь конкуренту этот порошочек – он целую неделю с унитаза не слезет! Не тормози! Речь о твоей карьере! К тому же, можно сказать, даже полезно организм почистить…
– Папа! – Семен с минуту смотрел на него, а потом оттолкнул руку, протягивающую сложенную в маленький конвертик бумажку. – Как ты можешь!
Не слушая увещеваний отца, он побежал по гулкому коридору, слыша топот собственных ног. Семену хотелось топать еще громче, чтобы заглушить услышанное, заставить его исчезнуть…
– Ой!
Дима Щукин, стоявший на воротах, вдруг согнулся пополам с таким очевидным страданием на лице, словно ему только что изо всей силы врезали под дых.
– Что-то живот прихватило…
ВасГен, сидящий на трибуне, тут же подбежал к вратарю, потрогал лоб, ощупал живот…
– Что с ним? – забеспокоился Макеев. Тренировка, конечно же, была прервана.
– Вызовите «Скорую». Очень сильное отравление! – скомандовал врач и снова взглянул на пострадавшего. – Что ты сегодня ел?
– У нас в буфете… пирожок и компот… – простонал тот, трясясь.
Пирожок и компот!..
Семен похолодел. Не может быть! Этого просто не может быть! Вероятно, это ему только снится? Но нет, окружающее слишком реально, и к тому же только сегодня…
«Попаду, чует сердце мое, попаду со скамьи запасных на скамью подсудимых…»[6] – доносился тем временем из динамиков хриплый голос Владимира Высоцкого.
– Я… – Семен не договорил, потому что рот зажала чья-то сильная рука.
– Отца родного заложить собираешься? Ишь что удумал! Я ж ради тебя стараюсь!
– Я не хочу! Не хочу! – прохрипел Семен, пытаясь сбросить тяжелую руку.
– Что не хочешь? Эй, Бакин! Ты что, на тренировку не хочешь?
Семен застонал и открыл глаза.
Ну, слава богу, все-таки только сон. Какое же это счастье! От облегчения даже голова закружилась.
– Уже иду! – поспешно уверил он тренера.
В. Высоцкий «Песня правого инсайдера».
