кивнула.
– А у меня есть электрошок, – сказала она. – Ладно, будем надеяться, что с одним Кураевым мы с помощью этих нехитрых приспособлений справимся и сумеем развязать ему язык. Он не выглядит особо стойким.
Что будет, если Кураев явится на встречу не один, а в компании какого-нибудь дюжего приятеля или даже двух, подруги предпочли не думать. В Ольгино они оказались примерно минут через сорок пять. Нужный дом искали примерно еще столько же, старательно вымешивая весеннюю грязь модельными сапожками и пытаясь не думать, во что теперь эти сапожки превратятся. Дело осложнялось еще и тем, что таблички на домах отсутствовали либо были затерты. И подругам приходилось пробираться по участкам к темным домам, стучать жильцам и выяснять номер, отыскивая нужный им дом.
– Что за мистика? – ворчала вспотевшая от напряжения Мариша. – Седьмой дом есть, одиннадцатый есть, а где же девятый? Тут он должен стоять, а его нет! И главное, никто толком подсказать ничего не может.
– Но, с другой стороны, никто из старожилов и не говорит, что такого дома вообще нет, – робко заметила Юля.
– А что они говорят? – вспыхнула Мариша. – Они говорят, что не знают такого дома! Это одно и то же!
В конце концов подруги окончательно плюнули на свою обувь и стали месить грязь в промежутке между седьмым и одиннадцатым домами. Тут все заросло деревьями и больше походило на лес. Именно поэтому подруги в темноте и не заметили с улицы приземистое деревянное строение, на котором чья-то рука белой краской намалевала огромную цифру девять.
– Вот он! – обрадовалась Мариша и рванула к дому.
Юлька едва успела ее перехватить.
– Постой! – прошептала она. – Похоже, дом совсем развалился. И необитаем.
– Конечно, необитаем! Какой нормальный человек станет жить в доме, в котором обвалилась крыша! – возмутилась в ответ Мариша. – Но нам-то с тобой какое дело до состояния этого дома? Мы же его не покупать явились!
– Но тебе не кажется странным, что Кураев назначил нам встречу именно в этом месте? – едва слышно прошептала Юля. – Более подходящего он не нашел?
– Так что же теперь – не ходить? – уперла руки в боки Мариша. – И это ты говоришь после того, как я окончательно загубила свои итальянские сапоги? А я, чтоб ты знала, их всего и надевала-то два раза!
– Я тоже вся перепачкалась! – возмутилась Юля.
Мариша, онемевшая от возмущения, что Юлька смеет сравнивать свои кожаные полуботинки с ее роскошными замшевыми сапогами, доходящими почти до колена и безнадежно заляпанными грязью, только молча открывала и закрывала рот. А уж стразы, изначально украшавшие мягкую замшу, наверняка были рассыпаны по всему Ольгино.
– Что ты предлагаешь? – спросила она у Юльки, обретя дар речи.
– Я без огнетушителя из твоей машины туда ни за что не сунусь! – решительно заявила Юлька.
Мариша в ответ только вздохнула и заковыляла обратно к оставленному на улице «Форду». Издалека щелкнув брелком, Мариша отключила
