наконец-то вы догадались, что я ни хрена не помню!
– Ничего в этом удивительного нет, – хмыкнул доктор. – Мы этого ждали. При картине такого сотрясения мозга и общего потрясения организма, какое мы наблюдали у вас, явления амнезии просто-таки сами собой разумеются! Я бы скорее удивился, если бы у вас крыша не поехала. Вы ведь еще не знаете, что в коме пробыли ровно три дня! А это вам тоже не кот начихал. Так что лежите тихо, думайте о былом и не переживайте, если поначалу обнаружите в своей памяти жутковатые черные дыры. Повторяю – это вполне типичная картина. Сейчас уже поздненько, все добрые люди должны спать, и, если захочется, вы тоже спите, не сопротивляйтесь. Надеюсь, к утру картина в вашей бедной голове несколько прояснится. Вдобавок завтра подойдут три человечка, которые, по моим расчетам, должны вам как следует помочь в святом и благородном деле восстановления памяти. Договорились?
– Ладно, – буркнул больной.
Доктор широко улыбнулся и двинулся к двери, но тотчас обернулся:
– Ах да! Вам санитарочку прислать или не хотите?
– Чего? – испуганно моргнул больной.
– Угадайте с трех раз! – хихикнул доктор. – Попикать, понятное дело. Утка вам нужна?
– Что я, до писсуара не добреду? – обиделся больной.
– Ни-ни! – Доктор угрожающе воздел карандаш. – И не вздумайте! Никаких резких движений. Потерпите день-другой, еще успеете показать себя тем суперменом, каким вас аттестует Сибирцев.
– А это еще кто? – простонал больной.
– Тот врач из «Скорой», который вас привез. Все, спокойной ночи.
Он притворил за собой дверь, из коридора донеслось:
– Утку больному из пятой палаты. Давайте поскорее. И пусть спит. Да посматривайте за ним, кто там дежурит сегодня?
Голос отдалялся, отдалялся…
Больной сердито прищурился на лампочку: «А свет-то не выключили!»
Тут свет погас. И он неожиданно для самого себя моментально уснул – точно в черную вату его завернули.
– А вам никогда не хотелось покончить с собой? – спросил незнакомый мужской голос.
Это был обычный звонок. Нина что-то делала, пыль смахивала, что ли. Нет, она пыталась добыть из-под телефонного столика закатившийся туда Лапкин мячик, не сдвинув при этом самого столика, потому что тогда посыпались бы в разные стороны заткнутые под телефон бумажки с названиями каких-то фирм, именами, адресами, датами, номерами… Антон записывал информацию на каких-то обрывках и лоскутках, хватая в качестве пишущего средства что ни попадя. Один раз, за неимением лучшего, даже вытащил из Нининой сумки малиновый контурный карандашик для губ!
Именно листочки, исчерканные вдоль и поперек торопливыми Антоновыми каракулями, она и пыталась не уронить, тянула руку между столиком и диваном, пыхтела, и вдруг прямо над головой зазвонил телефон – до того неожиданно и громко, что Нина так и села на пол. Схватила трубку и крикнула не больно приветливо:
– Да! Алло!
– А вам никогда
