style="font-size:15px;"> Стараясь удержаться на накренившейся поверхности, я медленно двинулся к столу штурмана. За него можно ухватиться, и он прикручен к полу. Эта мысль билась у меня внутри и заполняла все пространство. Добраться, дойти, схватиться. Думать потом.
– Что это?! – вскрикнул Фарри. Я вцепился в стол и посмотрел на нашего рулевого. Здоровяк пошел пятнами, желваки на скулах ходили ходуном. Рука, вцепившаяся в штурвал, побелела.
– Собачья дрянь! Собачье дело! – зарычал он, дернув за тормоз.
Корабль замер. Несколько секунд мы не шевелились, с ужасом ожидая, что бронированный гигант со стоном поползет вниз, под лед.
– Собачья печень! – продолжал ругаться Эльм. – Ведь не было ничего! Чистая дорога была, раздери меня голубая акула!
– Мы провалились? – поинтересовался Фарри. Он, в отличие от меня, не испугался, и это придало мне сил.
Здоровяк отмахнулся от него:
– Пойду посмотрю… Собачья жизнь!
Когда Эльм вернулся, он принес неутешительные вести. Нам не повезло, и мы наткнулись на колонию белых волокунов. Эти покрытые короткой шерстью животные питались в основном рыбой. Проделывали целые шахты в многоярдовой толще льда и предпочитали хранить добычу у поверхности, выгрызая для этого настоящие пещеры.
Одна из них и «поймала» левый трак.
Да, вы можете смеяться. Но ни я, ни Фарри и ни Эльм даже не думали о подобной возможности. Никто из нас никогда не водил кораблей по снежным просторам. А когда мне доводилось ездить с кузеном к Дальнему Кряжу, на ледовые карьеры, чтобы привезти шаману вырезанные кубы, предназначенные для превращения в энгу, – мы ни разу не сталкивались с подобным. Конечно, опасность подледной колонии – это прописная истина для многих свободных капитанов, которые прошли по льду не одну сотню миль. Но для двух циркачей и мальчика из глухой деревни существование такого городка волокунов не было столь очевидным. Да и не селились эти животные рядом с Кассин-Онгом.
Выбраться из пещеры, куда целиком провалилась одна из гусениц, не представлялось возможным. Ледоход ревел, рвался наружу, содрогаясь всем телом, но постоянно соскальзывал вниз, проваливаясь все глубже и обрушивая галереи, прогрызенные волокунами. Эльм зверел, ругался. Пытался отъехать назад, развернуться. В конце концов судно село на лед днищем, а гигантские острые траки вреза́лись в снежную кашу и теперь бессильно молотили воздух.
– Надо идти пешком, – наконец вынес приговор Эльм.
– Это было бы слишком просто – взять и доехать до города, – неожиданно бодро сказал на это Фарри. Он непринужденно улыбался. – Трудности закаляют, да, Эльм?! Ты все еще считаешь, что это не было глупостью, да?
Здоровяк стащил с глаз очки, натянул их на лоб и уставился на мальчишку злобным взглядом:
– Все сказал?
Стало
