но сочувствующий, – в шутку определил отношение старого друга Фридлендер, – так это, кажется, здесь называется. Неудивительно, Дух всегда был осторожным».
Собственно, намек – великое дело. Особенно когда знаком с человеком больше тридцати лет. Парни дружили с третьего класса…
Фима снял трубку «кремлевки», той, которая соединяла напрямую, без коммутаторов и барышень «телефонисток». С другой стороны ответили сразу же. Хрипловатым со сна голосом:
– Слушаю.
– Лаврентий Павлович! Поступила информация, которую считаю необходимым довести до вашего сведения. Но лучше не по телефону, – выдал на одном дыхании Фима.
– И вам здравствуйте, товарищ Фридлендер! – Из голоса наркома пропали последние нотки сна. – Вы таки считаете, что три часа ночи – самое подходящее время? Или в будущем люди научились не спать? – Смешинки вдруг исчезли. – Насколько серьезно?
– Совсем несерьезно. Но может выйти боком. Сильно выйти.
– Хорошо, машина за вами придет. Через двадцать минут будьте готовы.
Всем известно, что в век отступления из космоса и господства китайского ширпотреба люди удивительно пунктуальны. Опаздывают не более чем на пару часов, а то и вовсе задерживаются. Ну, а если не придут на назначенную встречу, то только по очень уважительной причине, которая обязательно найдется. Или придумается. Вот в прошлом торопиться было совершенно некуда. И потому пунктуальностью даже не пахло. По этой причине автомобиль приехал именно через двадцать минут, секунда в секунду, а спустя еще полчаса Фима докладывал наркому:
– …намечается серьезная провокация. В течение ближайших суток несколько сотен легких частных самолетов пересекут границу СССР. Кроме того, возможно пересечение государственной границы на моторных катерах. Подготовка акции выглядит как частная инициатива, но, безусловно, срежиссирована куда более серьезными людьми.
Берия внимательно посмотрел на Фиму.
– Откуда данные?
– Позвонил сочувствующий товарищ из Германии. Проверить оказалось легко. Они договариваются в Интернете. Флеш-моб.
– Открыто? Очень интересно, – нарком задумался, привычно болтая ложкой в стакане. – Ну-ка, проверьте ход моих рассуждений. Это будет не нападение. Мелкое хулиганство. Даже засылка шпионов маловероятна. Полетят исключительно малолетние оболтусы. Мы их посбиваем и подтвердим репутацию «кровавой диктатуры» и «тоталитарного режима». Шум поднимется неимоверный. И задумали это не правительства, а те, кому хочется войны или кому мы поперек горла. Так?
– Именно, – подтвердил Фима. – Разве что могу добавить пару категорий предполагаемых организаторов.
– Непринципиально, – поморщился Берия, – стоит ли поминать всуе каждое дерьмо? Вопрос в другом. Что делать? Сбивать нельзя. Спускать с рук тоже…
– Лаврентий Павлович. Мне тут по дороге идейка пришла.
