и, – сказал офицер штаба.
– Да что же там произошло? Мы ведь в тылу находимся. Неужели немцы оборону прорвали? – спросил майор.
– Срочно приезжайте, на месте все узнаете.
Офицер положил трубку. Тарасов не спеша встал и начал одеваться. Он был профессиональным и опытным разведчиком, которому десятки раз приходилось работать в тылу врага. Он привык к внезапным заданиям и коротким снам.
Через час майор прибыл в расположение штаба. Его встретили у КПП. Молодой лейтенант отдал честь и представился.
– В окопах с северной стороны вас ждет полковник Дехтерев.
– Почему в окопах? – удивился майор.
– Это единственное место, откуда можно безопасно наблюдать за штабом, – ответил лейтенант.
– Что это значит? – недоумевал майор.
– Вам все объяснит полковник. Он ждет вас.
В небольшой землянке майор встретил своего боевого товарища полковника Дехтерева.
– Что может случиться здесь, в тылу? Неужели есть надобность так рано вставать? Я думал, хоть здесь отосплюсь, – сказал майор.
– Отоспишься после войны, – сказал полковник.
До начала Великой Отечественной войны они оба дружили еще с высшего военного училища, и часто переписывались во время войны.
– Как всегда, – ответил майор, – покой нам только снится.
Они крепко пожали друг другу руки.
– У нас крупные неприятности. Штаб захвачен немцами, – сказал Дехтерев.
– Что?! – удивился майор Тарасов. – Здесь, в тылу? Но откуда здесь немцы? Ведь база хорошо охраняется, штаб все-таки. Не с воздуха же они прилетели?
– Скорей всего.
– Куда же смотрели наши зенитки?
– Это хороший вопрос, – сказал полковник. – Так или иначе, это уже факт. Все произошло ночью. Со штабом пропала связь пять часов назад. Когда я прибыл в штаб, то увидел лишь трупы. Это были наши солдаты из штаба. Им было поручено охранять его, и ни одного мертвого фашиста.
– Захватить вы пытались? – спросил Тарасов.
– Пытались, и не раз. Уже четыре атаки делали. У них хорошая оборона. Но это еще не все.
– Кто-то из руководства находился в штабе?
– Да. Генерал Протасов со своими людьми. Это его штаб. Ему поручено вести руководство линией фронта на южной стороне. Они разрабатывали план атаки, прорыва.
– Это печально, – тяжело вздохнул майор.
– И это еще не все неприятности. Наши ребята, что пытались проникнуть в штаб под покровом ночи, не вернулись. Это была лучшая дивизионная разведывательная группа. Вся группа пропала. Они не вернулись. И ни одного выстрела. Я подозреваю, что они все мертвы.
– Да, дела и впрямь печальные.
В землянку вошел молодой парень со снайперской винтовкой.
– Ну, что? – спросил его Дехтерев. – Каковы результаты? Сколько немцев?
– Это мне не удалось обнаружить, – сказал снайпер. – Но, я такого еще не видел.
– Что случилось, чего ты не видел? – спросил полковник.
У снайпера немного тряслись руки.
– Я засек одного на крыше. Это пулеметчик. Взял его на прицел, и… – снайпер начал сильно волноваться, немного заикался, что-то беспокоило его.
– Да, что с тобой?! – рассержено, спросил полковник. – Что ты увидел?
– Я выстрелил немцу прямо в грудь. Но, он не упал, а лишь покачнулся. А потом, он увидел меня.
– Как это, увидел? – спросил майор. – Вы, что с близкого расстояния стреляли?
– В том то и дело, что нет, – ответил снайпер. – Немец смотрел прямо на меня, хотя я был замаскирован, и находился от цели на большом расстоянии. Он не мог меня видеть. Но… он смотрел прямо в мой прицел…
Со снайпером началась истерика. Он то плакал, то смеялся, то вновь бормотал отдельные части слов. Трудно было что-то понять в таком бурном срыве эмоций.
– Лейтенант! Выведите его, – сказал полковник. – Вот видите Тарасов, с кем мне приходится здесь в тылу работать. Одни пропадают бесследно, другие засечь в воздухе самолет не могут, а третьи попасть в противника со снайперской винтовки не в состоянии. Мне нужна твоя помощь. Помощь настоящего профессионала. Что скажешь? Не зря я поднял тебя с постели?
– Странно все это, ты не находишь? С ним ведь такого раньше не было? Я имею в виду этого снайпера.
– Ты прав. Но, сам видишь, что бывает с людьми.
