насчет Леонида… – запинаясь, начал Стас. – Мне жаль.
– Мне тоже, – голос тусклый и жесткий одновременно.
Она ответила на удивление спокойно, но при этом выплеснула такую волну неприязни, что у Стаса возникло желание выбраться из субтеррины и оказаться где-нибудь снаружи, в изрыхленной породе.
Вот Киря бы обрадовался. Да и Катя, наверное.
– Мне тоже очень жаль, – устало повторила она, не отводя глаз.
– Если бы я мог… – Стас не закончил фразы, потому что не знал, как закончить. Что он мог бы? Что он сделал бы?
– Если бы ты остался вместо Лёни там, в «Аиде», мне бы жалко не было, – зато Катя знала, что и как говорить. – Зря ты занял его место здесь. Оно не твое.
Вот так. Все предельно четко и ясно. И ничего домысливать не нужно. Об этом же говорил и Киря. И хотя Катя не назвала его, Стаса, хвостопадом, смысл – тот же. Он здесь лишний, ненужный человек на чужом месте. На месте человека нелишнего и нужного. И этого ему не простят. Есть те, кто не простит. Катя – из их числа. Вот что самое ужасное.
– Ты должен был заменить Лёню не здесь, а там, в «Аиде». Ты должен был сдохнуть, а не он!
Глаза девушки повлажнели. Голос дрогнул.
– Почему? – прохрипел Стас. – Почему сдохнуть должен был я?
– Потому что он нужен здесь. Потому что он нужен мне. Он нужен всем нам. А кому здесь нужен ты? Какой от тебя прок?
Стас не ответил, но Катя и не ждала ответа. Она прошла мимо, как призрак. Даже нет, не так: она прошла словно мимо призрака, которого не замечают. Это было еще обиднее.
Стас снова шагнул в закуток, куда его недавно впихнул начохр. Прислонился лбом к крепежу, о который ему чуть не разбили череп. Хотелось спрятаться от всего и от всех. Металл холодил кожу, но не мог успокоить мысли.
Интересно, кто-нибудь вообще хоть немного рад его появлению в команде? Да нет, конечно же никто. Опытный сталкер «Аида» из сектора «А» и рядовой «гэшник» – слишком неравноценный обмен получается.
В лучшем случае к нему будут относиться снисходительно-нейтрально. В худшем – как Киря. Хотя нет, Киря – это еще не самый худший вариант. Самый худший – это все-таки то, как на него смотрит Катя. Вернее, как она на него не смотрит. Или как смотрит, будто не смотрит. Не видит будто.
Даже расположение Ильи нельзя назвать дружеским. Психолог по прозвищу Колдун всего лишь наблюдает за любопытным экземпляром с уникальными характеристиками, попавшим в чужеродную среду. Приступы – вот в чем его, Стаса, уникальность, приступы и приглючившийся недавно Двойник.
А если Колдуну наскучит за ним наблюдать? Если от уникальности не будет пользы?
Медицинский отсек встретил Катю приглушенным светом, белыми пластиковыми панелями, ржавчиной, вылезшей из-за стыков по углам, смятой простыней на кушетке и рыжим ежиком Таниных волос.
– Катя? – удивленно уставилась на нее медик. Верхняя пуговица на застиранном халате Тани была расстегнута. – Что-то случилось?
Катя
