мягко притормозил, пристраиваясь в хвост образовавшейся колонны. Глядя на благородные аэродинамические обводы своей мечты на колесах, папарацци сглотнул вязкую слюну зависти. Глаза Арчера потрясенно округлились, когда он увидел, кто покинул салон спорткара. Он узнал его сразу. Еще бы, этот мужчина, сейчас одетый в белую тенниску и светло-серые джинсы, не сходил со страниц светских хроник. Миллиардер, плейбой, меценат, в далеком прошлом успешный гонщик Формулы-1, на Юргена Теодора Бранда молилась желтая пресса, ведь, описывая его очередные похождения, журналисты поднимали тиражи своих журналов и газет.
Настоящий мужик не замечает привлекательность другого мужика, если, конечно, он не гей. У Арчера, ранее подписывавшегося под каждым словом этого определения, перехватило дыхание – настолько красивым оказался Бранд вживую. Дьявольски красивым. Экс-гонщик не шел, он скользил вальяжной походкой хищника, обходящего свои владения. Не замечая зачарованных собственной персоной людей, Бранд перемахнул через перила и, схватив девчонку за руку, что-то тихо ей сказал.
Очнувшийся от наваждения Ник принялся щелкать кадр за кадром, как безумный. Фотографии знаменитого миллиардера, отговаривающего самоубийцу от прыжка с моста, купит любое издание Штатов и за ту сумму, которую он назовет. Арчер пожалел, что стоит далеко и не слышит разговора с девицей. Впрочем, ладно, достаточно того, что он хорошо видит.
Но вот собравшаяся толпа зааплодировала – Элли с блаженной улыбкой фанатки перелезла через ограждения, попав в заботливые руки спутницы.
– Спасибо! Спасибо вам, сэр! – взволнованно залепетала та, крепко сжимая ладонь дурочки-сестры. – Спасибо, вы совершили благородный поступок!
– Не надо меня благодарить, – отмахнулся все еще стоящий за перилами моста Бранд и, доставая громко звенящий телефон из заднего кармана, сухо добавил: – Мне просто нужно было срочно выбираться из этой пробки.
Циничный ответ восхитил Арчера, а дальнейшее повергло в шок. Бранд, ответив на звонок, вскоре переменился в лице и в волнении, забывшись, сделал шаг в пустоту…
4 мая
Комок каши приземлился на Катину новую юбку. Девушка, сердито сверкнув глазами на прицельного метателя, схватила со стола полотенце и попыталась аккуратно снять манку, не растирая ее по светлой ткани. Получилось, оставшееся пятно она присыпала солью, которая, как где-то слышала, впитывает в себя жир.
Темноволосый малыш, с любопытством следивший с высокого детского стула за Катиными действиями, оживился и, набрав новую порцию каши, взмахнул ложкой. Девушка подняла полотенце, как щит, и закричала:
– Вика, твой братик швыряется кашей! Похоже, наелся!
– Развлеки его, Петрашова! – донеслось из ванной.
– Как? И вообще, Ефимова, я говорила тебе, что боюсь детей!
– Зажги спичку, он любит смотреть на огонь. – Сразу за советом послышался шум льющейся воды.
Катя
