самосознания великой нации или даже преступная. Но во времена либеральные, западнические «норманизм» с удовольствием поднимали на щит, ибо эта теория подтверждала тезис об изначально европейской сущности России.
Первый бой государственно мыслящих «антинорманистов» с безыдейными «норманистами» произошел еще в царствие кроткия Елисавет.
Санкт-Петербургская академия наук и художеств решила провести «публичную ассамблею», назначенную на 6 сентября 1749 года – день тезоименитства государыни. Два ученнейших профессора – Герхард Миллер и Михайла Ломоносов должны были приготовить каждый по докладу: первый на латыни, второй на русском. Ломоносов отнесся к парадному мероприятию прагматично – сочинил «Слово похвальное императрице Елизавете Петровне», которое, как и подобает панегирику, было «цветно и приятно, тропами, фигурами, витиеватыми речьми как драгоценными камнями украшено», за что и получил лавры вкупе с высочайшим благоволением. Но историограф Миллер, ученый сухарь, воспринял задание слишком буквально. Он подготовил научный трактат «De origine gentis russicae» («Происхождение народа и имени российского»), где, изучив разные источники, пришел к выводу, что русская держава была создана пришельцами из Скандинавии.
Идея была высказана исключительно не ко времени. Российская держава никак не могла идти от скандинавского корня, потому что отношения со Швецией в тот момент были отвратительные. Многоопытное академическое начальство на всякий случай отменило тезоименитственную «ассамблею», а Миллерову «диссертацию» отправило на экспертизу.
Уже отпечатанный тираж научного труда был уничтожен. Более всех негодовал на автора-немца Ломоносов, написавший в своем отзыве, что сии выводы «российским слушателям досадны и весьма несносны». После этого Михайла Васильевич затеял сам писать «правильную» историю России с похвальной целью обосновать «величество и древность» славянского народа.
Бестактному Миллеру урезали жалованье и понизили из профессоров в адъюнкты.
Двести лет спустя сторонник «норманизма» так легко не отделался бы. В эпоху борьбы с «низкопоклонством перед Западом» возник настоящий культ Ломоносова как истинно русского патриота, самоотверженно сражавшегося с иностранным засильем в отечественной науке. Именем Ломоносова назвали Московский университет, где великому ученому стоит целых два памятника – сидячий и стоячий.
Главный советский специалист по древнерусской истории, лауреат Сталинской премии Борис Рыбаков писал в научном труде «Рождение Руси»: «Мы обязаны отнестись с большой подозрительностью и недоверием к тем источникам, которые будут преподносить нам Север как место зарождения русской государственности, и должны будем выяснить причины такой явной тенденциозности». Современники отлично понимали, какие именно органы будут выяснять причины этой тенденциозности, и в те годы никому не хотелось быть «норманистом».
Однако с деидеологизацией исторической науки все запрещенные теории воскресли.
