Родионович Быков, пятидесяти трех лет, был младшим ребенком бабы Лизы, и потому – самым любимым. Он приходился сводным братом Катиной матери и ее теткам, поскольку баба Лиза в молодые годы постоянством не отличалась. Замужем она была несколько раз.
– На Новый год к нам придешь? – испытующе глянув на дочь, спросила Алевтина Викторовна.
– Приду, – обещала Катя.
– Как-никак семейный праздник... – вздохнули тетя Нина и тетя Даша. – Митька со своей Ставридой тоже придет.
Ставридой они звали жену брата, Леониду Станиславовну.
– Баба Лиза и в самом деле к ним хочет переехать? – на всякий случай поинтересовалась Катя.
– Она-то хочет, да кто ее туда возьмет... – туманно заметила Алевтина Викторовна. – Ты же знаешь, ее обожаемый Митечка палец о палец ради матери не ударит. И его Ставриде тоже лишняя обуза не нужна.
– Ну да... – вздохнула Катя. – Ладно, я пойду.
Она на прощание поцеловала сына и убежала.
Алексей ждал ее в машине, нетерпеливо покусывая губы.
– Как ты долго!
– Да ты понимаешь – тетушки, бабушки... – раздраженно заметила Катя. – Такой курятник! Если бы не работа, ни за что бы Мику им не отдала...
Дальше они ехали молча.
Перед высотным новым домом Алексей затормозил.
– Зайдешь? – с надеждой спросила Катя.
– Нет времени... – он крепко прижал ее к себе. – Все, пока! Завтра позвоню...
– Леша... – она потерлась виском о его щеку. – Я буду скучать.
– Я тоже. Я всегда по тебе скучаю.
Она, словно в последний раз, вгляделась в его лицо. Алексей чем-то напоминал одного известного актера времен соцреализма – темно-русые густые волосы, широкий подбородок с ямочкой, лепные крупные губы, четкий контур бровей, большие глаза – серьезные и веселые одновременно. Карие, с золотистыми искорками...
– Я люблю тебя.
– И я тебя люблю...
Она поцеловала его и хлопнула дверцей машины.
Алексей подождал, пока она войдет в подъезд, а затем уехал.
Дома тихо и пусто без Мики, без Алексея. Завтра Кате на работу с утра пораньше, а завтра – тридцать первое декабря. «И кто придумал в такой день работать...» – лениво подумала она, скидывая с себя одежду.
На полках стенного шкафа – от пола до потолка – стояли фигурки деревянных коней. У Кати было хобби – она вырезала из дерева, причем только этих животных. На подоконнике стояла заготовка – чурбачок из ольхи, на котором контуры будущего скакуна были едва намечены, а рядом набор специальных инструментов – стамеска, резак, рашпиль... Хобби было отнюдь не женским, но Катя ничего не могла с собой поделать, для нее не было ничего слаще в свободную минутку взять в руки дерево и стесать лишнее, чтобы появился на свет очередной конь-огонь – с резной гривой, длинной изящной мордой и тонкими ногами, готовыми, кажется, в любую минуту унести его вскачь...
Но
