Скандинавии покатится беспредел братоубийства.
Утром, прежде чем встать с кровати, Норманн долго прислушивался к своим внутренним ощущениям. Как ни странно, в груди не было никакой боли, если не считать давешнего неприятного чувства, порожденного посторонним вмешательством.
– Доброго утра, Андрей Федорович! – Монах, выполняющий роль сиделки, вкатил в палату столик с тазиком и ковшиком теплой воды.
– Завтрак здесь или спустимся вниз? – поинтересовался Норманн.
– Сейчас принесу топленого молочка с аквитанским сыром, а дальше – как лекарь скажет. – Монах аккуратно расправил уголки полотенца и быстренько вышел из палаты.
В процедурном кабинете князя поджидала толпа монахов-студиозов, которые сначала по очереди осмотрели заштопанную рану, затем с помощью слуховой трубочки долго вслушивались в работу поврежденного легкого. После прихода Максима начался консилиум, на котором вынесли единодушный вердикт: «Князь Андрей Федорович в постельном режиме не нуждается и может топать на все четыре стороны». Понятное дело, сказали не столь грубо, но примерно так. Причем никто не удосужился спросить сам объект о его самочувствии. Норманн недовольно посопел, покосился на горе-врачей и вернулся в палату, где его уже поджидали слуги с одеждой. Что же, коли так, нельзя показывать свою слабость, иначе пойдут всякие слухи. Он сделал несколько шагов по коридору в сторону своих комнат, но вовремя спохватился и позвал слугу.
– Хорст, сбегай к постельничему, принеси золота, я пошел в церковь.
Нельзя забывать о правилах этого мира! В двадцать первом веке удачу или поражение принято отмечать водкой, а в четырнадцатом веке по любому поводу шли в церковь. Обойди он храм стороной, обязательно пойдет нехороший шепоток, мол, нечистый помог избежать смерти. Виданное ли дело – один с малым плотницким топором побил полдюжины воинов, вооруженных луками и мечами! Норманн вышел на площадь и прогулочным шагом направился к храму Покрова Богородицы. Надо отдать должное мастерству Антонио, он не только сумел построить за два года великолепный собор, но и создал настоящий архитектурный ансамбль. Княжеский терем с палатами и казармами дополняли основную доминанту крепости и подчеркивали изящные, стремящиеся к небу линии.
– Здоровья тебе, Андрей Федорович! – Из сторожки дежурного взвода примчался сержант лучников из полка Антанаса Тутника. – Сходи к воротам, ободри людей ласковым словом да бодрым видом.
– Много собралось? – с тревогой в голосе спросил Норманн. Ему совсем не хотелось встречаться с толпой.
– Примерно с полсотни, после работы еще подойдут. Вчера до тысячи стояло, требовали выдать на расправу литвинов.
От самосуда, как и от стихийных сборищ, больше вреда, чем пользы. Толпа легко распаляется, после чего возможны самые непредсказуемые последствия. В данной конкретной ситуации достаточно обвинить в недосмотре княжескую сотню, и вмиг побьют ни в чем не повинных парней.
– Здравствуйте, люди добрые! – Выйдя за ворота,
