тапочки, книжку… Во время сборов заглядываю в отгороженный книжными полками уголок. Вся стена увешана вымпелами, медалями, фотографиями, стоит пара кубков. Вот и понятна ее терпеливость – привыкла к боли.
Иду за носилками и тут до меня доходит, что мало того, что нам с водителем придется тащить не маленькую, в общем-то, женщину достаточно далеко, предварительно поизвивавшись на лестничных клетках, но и обойти с носилками этот долбанный шлагбаум не получится.
Минимумом ненормативных слов излагаю ситуацию водителю. Получаю ответ в стиле «И я такого же мнения, коллега…» Понятно, что монтировкой замочек у шлагбаума не сковырнуть. Три часа ночи. Ключи не найдешь. Остается воспитательно-наступательная мера «дискотека». Врубается на машине вся иллюминация, сирена-«квакалка» и «ревун». Через считанные секунды загораются окна практически во всех квартирах близлежащих домов. Дуванив еще разик на клавишу «ревуна», дожидаюсь момента, когда, через угасающий вой становятся слышны матерные вопли разбуженного гегемона, и деревянным голосом на максимальной громкости объявляю:
– Срочно открыть проезд для «скорой»!!! Немедленно!!!
Из-подъездов выходят несколько человек и идут к машине. Вижу, как мой водитель быстро прячет в рукав монтировку. «Если чего – вызывай по рации ментов» – выскакиваю навстречу. Не давая вставить и полслова, начинаю грузить:
– Так! Четверо со мной – понесете больную. А вы, как хотите, но открывайте шлагбаум.
Вручаю невольным помощникам носилки и, не слушая ничего и никого, рысью несусь обратно в квартиру. С некоторой задержкой, «санитары» бегут за мной. Водитель подбодряет процесс еще одним рявканьем сирены. Увидев больную и поняв, что все серьезно, мужики без лишних слов подхватили носилки и со всем старанием вынесли из-подъезда. Машина уже стояла внизу, готовая принять на борт пациента. Шлагбаум был открыт и, судя по хмурым взглядам, которые мужички бросали на кого-то в тени подъезда, закрыт будет теперь не скоро…
На Станции легкая суета. В углу диспетчера отпаивают валерьянкой молодую докторшу. Та, глотая слезы и сопли, в который раз пытается рассказать, как на нее кинулись в расчете на спирт и наркоту какие-то упыри. Судьба ее занесла в городской «Шанхай». Туда даже милиция заезжает усиленными патрулями, а тут Мальвину послали. Накрахмаленный халатик, кудряшки и голубые глаза в пол-лица. Водитель отбил… Старший орет на виноватых. Невиноватые попрятались, чтобы рикошетом не прилетело.
Пошел за чаем, пообщались с приятелем-однокурсником. Тот обычно ездит на Заельцовской подстанции, но сегодня перебросили сюда. Поболтали об институтских новостях. Увидел знакомую докторшу, вспомнил, что обещала на прошлом дежурстве пару ампул «пеногасителя» – лекарства, которое при остром отеке легких подавляет пенообразование и позволяет человеку дышать.
Худенькая женщина стояла в темном углу коридора с сигаретой и чашкой и как-то странно тряслась. Увлеченная своим занятием, она не заметила, как я подошел и по-настоящему перепугалась. В руках у нее были
