style="font-size:15px;"> Лаборатория на базе была маленькой, чуть больше каюты. Да и приборы там были только самые необходимые, что положены в комплекте. В стандартном контейнере, который включает в себя сам купол станции, хозяйственное барахло, регенерационные установки… При виде лаборатории Павлыш понял, что ничего путного они здесь не добьются. Большие институты на Земле и на Кроне пытались расколоть тайну вируса Власса, сотни ученых охотились за вирусом во всех концах Галактики, а Павлыш глядел на несколько мензурок, маленький микроскоп, чайные стаканы и массу хозяйственных сосудов и банок, словно кто-то перетащил сюда все что можно из камбуза и столовой.
– Бедность, да? – агрессивно спросила Варнавская. – Руки опускаются? Я не могу вам предложить института. И, в конце концов, это все неважно – у меня живая культура вируса, понимаете? Вот здесь.
Она показала на серое пятнышко на предметном стекле под микроскопом. Разумеется, в этот микроскоп не увидишь вирус.
– Я не понял, – сказал Павлыш. – И если это живая культура, как вы говорите, разве можно с ней так работать? Как вы неосторожны…
– Испугались? Он не заразный. Я читала.
– Испугался, в первую очередь за вас, – сказал Павлыш.
В лаборатории было очень светло. В трех пробирках – свернувшаяся кровь. Что эта дура увидит в свой детский микроскоп? Павлыш заметил, что у Людмилы дрожат руки.
– За себя, за себя, – упрямо сказала Варнавская и закусила нижнюю губу, чтобы не заплакать. – Но вы не имеете права бояться! Вы должны быть готовы пожертвовать жизнью ради Павла. Как медик и как человек. Неужели вы не понимаете, что все мы ничего не стоим рядом с ним? Пальца его не стоим! Пускай мы умрем – не сейчас же – мы-то сможем долететь до Земли. А он – нет! Если вы так боитесь, надевайте скафандр – ничего с вами не случится. Ну идите, надевайте!
Сейчас она захохочет, подумал Павлыш. Начнется истерика.
– Людмила, прекрати! – в двери лаборатории стоял Варнавский. – Прекрати истерику.
– Но ведь осталось три дня!
– Павлыш, – сказал Варнавский, не глядя на Людмилу. – Пойдемте ко мне.
– Я его не отдам! – закричала Людмила. – Он медик, он поможет.
– Он тебе не поможет, – сказал Варнавский. – Пойдемте, Павлыш.
Каюта Варнавского была такая же, как у Павлыша.
Койка не заправлена. На столике исписанные листы бумаги, рядом диктофон и куча кассет.
Варнавский сел на койку. Павлыш увидел синие брызги на его шее. Варнавский перехватил его взгляд.
– Никаких сомнений, – улыбнулся он. – Даже не надо квалифицированных подтверждений диагноза. Я все знаю.
Павлыш отвел глаза от шеи Варнавского. На столике, рядом с диктофоном, валялись полоски из-под таблеток. Большей частью использованные. Павлыш по цвету понял – обезболивающие. Сильные обезболивающие.
