не дай бог, перепутает с обычными, наденет ваш ретранслятор, и я узнаю о себе много нелестного, – пошутил дед. И тут же пригласил:
– Ну а теперь, может быть, чайку?
– Не откажусь, – с облегчением выдохнул Кузичев. – Со вчерашнего дня ничего не ел, я так голоден, что готов буйвола съесть!
– Что же, вам хозяйка ничего не предложила? – недоверчиво осведомился дед, прекрасно знавший хлебосольный характер своей жены.
– Ида Глебовна предлагала, но мне кусок в горло не лез, – смутился гость. – Ваша жена – отменная кулинарка. И внучка у вас замечательная. За словом в карман не лезет. Думаю заслать к вам сватов. Вы как, Владлен Генрихович, не против породниться?
– Почту за честь, только эти вопросы решаю не я, спросите у Агаты.
– Вот все закончится, и обязательно спрошу, – пообещал ученый.
Хлопнула дверь кабинета, и все стихло. Быстро переодевшись в домашние джинсы и майку, непроизвольно выбрав ту, что понаряднее, я выждала для очистки совести несколько минут и пошла вниз, к столу.
За время нашего отсутствия бабушка накрыла стол в гостиной и теперь колдовала в кухне, украшая отварную осетрину веточками укропа. Играл первый концерт Рахманинова, который бабушка очень любила.
– Ба, я все узнала, волноваться за деда нечего, – шепотом доложила я. – Это Анатолий Кузичев, он директор института органических исследований и пришел к нам за помощью. Кстати, я завтра уезжаю в Англию.
– Это замечательно, – оживилась бабуля. – И куда?
– В графство Мерсисайд, – откликнулась я.
– Желаю приятной поездки, – улыбнулась бабушка. И, мечтательно прикрыв глаза, добавила: – Знаешь, Агата, лет двадцать назад я была под Ливерпулем и привезла оттуда шикарный мед. Владлен мигом вылечил свой гастрит. Привези-ка ты из Англии медку! В таких глиняных бочонках, знаешь?
– Как у Винни-Пуха? – подмигнула я. – С надписью «Hоnеy» на боку?
– Вот именно, моя девочка, – засмеялась бабушка, ласково потрепав меня по щеке.
Я втянула носом ароматы, источаемые блюдами, и сглотнула слюну. «Все-таки здорово иметь такую бабушку и такого деда, как у меня!» – думала я, потихоньку стаскивая с тарелки кусочек рыбки.
Стоило мне перешагнуть порог адвокатского бюро, как Борис, стоя у конторки Киры Ивановны, хмуро заметил:
– Агатка, пляши. Хорошие новости. Вылетаем сегодня в пятнадцать ноль-ноль.
– Что же вы не позвонили мне домой, я бы вещи сразу прихватила, – обиделась я, с укоризной глядя на секретаршу.
– Какие еще вещи, зубную щетку на месте купишь, – отмахнулась та. – Едете-то всего на пару дней. Я про другое хотела сказать. Эд Георгиевич урезал лимит на гостиницу, и селиться вам придется в одном номере с Борисом.
Борька многозначительно хмыкнул, а старушка хитро посмотрела на меня.
– Ты как, не против?
Само
