значит носить в себе хроническую болезнь, отравляющую душу и тело.
Глава 1
Первое, что он услышал в это утро, было недовольное ворчание супруги, которая уже в который раз напоминала ему, что им нужно поменять холодильник. Максуд недовольно открыл глаза. Сколько можно говорить по этому поводу: у них два холодильника, и не нужно каждый раз напоминать ему о таких мелочах. На часах было около восьми. Сегодня, кажется, четверг, вспомнил Максуд, и ей не нужно идти в школу, где она работает преподавателем биологии. А ему нужно к девяти на работу, и он мог бы поспать еще минут пятнадцать. Он привычно поднимался в пятнадцать-двадцать минут девятого, тратил около пятнадцати минут на утренний моцион, бритье и быстрый завтрак, чтобы без двадцати девять выйти на улицу. Конечно, ему повезло, что они жили напротив станции метро. Он переходил дорогу, входил в метро на станции «Тургеневская» и за пятнадцать-двадцать минут доезжал до своего института, который находился недалеко от станции метро «ВДНХ». Пешком за несколько минут он оказывался у здания института. Ему даже немного завидовали коллеги. Некоторым приходилось стоять в утренних пробках по полтора часа, пока автобусы или их собственные машины доезжали наконец до места работы.
Максуд Намазов – доктор физико-математических наук – работал в одном из тех закрытых институтов, которые еще сохранились после распада Советского Союза и появления на карте новой демократической России. Новой стране также нужны были новейшие вооружения, оборонная промышленность и передовые технологии для армии. Этими проблемами традиционно занимался институт, где работал Намазов. Начало девяностых – сложные времена, когда финансирование почти закончилось, некоторые сотрудники – кандидаты и доктора превратились в мешочников и спекулянтов, выезжая за товаром в Турцию, а оставшиеся в Москве пытались какими-то немыслимыми способами выживать на смешные зарплаты… В те годы институт жил исключительно за счет аренды, сдачи сразу трех этажей своего основного здания различным кооперативам. Разумеется, ни о какой секретности и речи не могло быть, когда в институт, занимавшийся проблемами обороны, легко мог зайти любой посторонний с улицы, мотивируя это необходимостью попасть в одну из организаций, арендующих три этажа девятиэтажного здания. В середине девяностых отчаявшиеся сотрудники института написали коллективное письмо премьер-министру. Уже стоял вопрос о закрытии института, когда премьер выделил нужные деньги для развития. На дворе был конец девяносто шестого. Следующий год, казалось, упрочил надежды, институт получил наконец решение о восстановлении государственного финансирования. Но в девяносто восьмом произошел оглушительный дефолт, и, казалось, все рухнуло навсегда. Однако и здесь «повезло». Ставший премьер-министром Евгений Примаков возглавлял до этого Министерство иностранных дел и внешнюю разведку страны. Он хорошо представлял, какими важными разработками занят институт и какой большой интерес к нему проявляют различные страны, в том числе и спецслужбы. Поэтому было принято принципиальное решение об удалении всех арендаторов и выплате всех необходимых институту средств.
Уже при новом президенте Владимире Путине институт еще более укрепили, выделив дополнительные площади за городом и средства для проведения экспериментальных работ. Нулевые годы стали временем подлинного возрождения института, когда наконец-то появились новые заказы, большие деньги и перспективы развития. Намазов начал получать приличную зарплату… Плюс зарплата жены… Теперь можно было относительно нормально существовать.
Максуд приехал в Москву после окончания школы, которую окончил с золотой медалью… Мечтал поступить в знаменитый МВТУ имени Баумана, откуда выходило большинство будущих ученых, космонавтов. Получив пятерку на первом экзамене, он автоматически был зачислен в это высшее учебное заведение… Студенческие годы пролетели быстро. И вот с новеньким дипломом прибыл в оборонный НИИ… Восемьдесят шестой год… Тогда ему исполнилось только двадцать два года и перспективы казались особенно радужными.
В двадцать пять он защитил кандидатскую диссертацию и женился на дочери своего научного руководителя – члена-корреспондента Академии наук Зайцева Вениамина Платоновича. Его миловидная дочь понравилась Максуду, еще когда он учился в МВТУ. Она часто приезжала к отцу, который работал заведующим кафедрой и уже тогда выделял среди своих учеников Намазова. Жена Зайцева была кабардинкой, и, может, поэтому он так благосклонно отнесся к стремлению Намазова познакомиться с его дочерью. Лариса оканчивала биологический факультет МГУ, и ей грозило распределение на работу куда-то в Северный Казахстан. Разумеется, ни ее родители, ни она сама этого очень не хотели. К этому времени Максуд уже несколько раз встречался с девушкой, она ему нравилась. Лариса, чтобы не уезжать в Казахстан, сама полушутя, полусерьезно, предложила оформить их отношения… Он сразу согласился, и уже в начале мая они зарегистрировались…
Сама свадьба состоялась только в сентябре; очевидно, родители все-таки решали, стоит ли соглашаться на подобный мезальянс, ведь угроза вынужденного распределения уже миновала.
