стол, два стула. Яркая лампа, которую я сходу приглушаю. И – темная завеса магии отрицания, за которой обычно стоит инквизитор. Его постамент пока еще пуст – но надолго ли?
– Именем Великой тримудрой Богини!
Открываю папку, игнорируя стандартные фразы секретаря. Пятый год одно и то же.
– Дежурный дознаватель?
– Мейделин Локуэл, – заученно откликаюсь, вызывая в мозгу стандартный отзыв, – именем всего сущего клянусь не причинить зла и отделить зерна от плевел!
– Дежурный инквизитор?
– Риндан Максвелл, – глубокий зычный голос заставляет меня удивленно поднять бровь. Телепортировался, значит! – Именем всего сущего клянусь не причинить зла и отличить правду от лжи!
Голос мне не знаком, имя – тоже. Значит, новичок. Не удивительно, учитывая тот факт, что на прошлой неделе уволился весь инквизиторский состав.
– Да свершится правосудие! – заканчивает секретарь и незамедлительно приступает к делу, – введите задержанную!
Дверь открывается, являя мне заплаканную девушку в разорванном на груди зеленом платье в сопровождении двух гвардейцев кардинала. Я молчу, чувствуя, как мои губы против моей же воли сжимаются в линию. Нехорошо – владеть лицом нужно в полной мере. Но произвола я не допускаю, а в работе – уж тем более.
– Принесите плед, – прошу сдержанно, – и воду. – И, уже обращаясь к девушке, прошу, – успокойтесь, пожалуйста. Давайте побеседуем.
Закрываю папку, успокаивающе кладу пустые руки ладонями вверх на стол, откидываясь на спинку стула. Ну вот – пусть знает, что я не причиню ей вреда.
Мы сидим так некоторое время, пока не приносят необходимое. Протягиваю девушке плед, предлагаю воду. Наблюдаю, как маска ужаса на лице сменяется на более человеческое выражение. И – приступаю.
– Имя?
– Терра Уилсон.
– Должность?
– Служанка в доме Гордона Морриса.
– За что задержана?
– За воровство, – подает голос один из гвардейцев.
Жестом прошу его замолчать и вновь смотрю на Терру.
– Так за что?
– Хозяин… – она всхлипывает, – приставал. Неоднократно. Грозился уволить.
– А вы? – вопреки всем инструкциям у меня нет желания “тыкать” арестованным.
– Отказала. И он… – худые плечики начинают подрагивать и девушка закрывает лицо ладонями.
Но мне уже всё понятно.
– Он поднимал на вас руку?
Плечи подрагивают сильнее и до меня долетает всхлип.
– Приведите мистера Морриса.
Пока секретарь отдает распоряжения, я смотрю на Терру, стараясь впитать всё.
Букет эмоций разрознен, но мне не привыкать. Страх. Отчаяние. Боль – как физическая, так и моральная. Обида. Несправедливость. И – ожидание света в конце тоннеля.
Последнее, впрочем, неизменно у заведомо невиновных.
Спустя несколько минут девушку уводят. Мы не обмениваемся и словом – но я знаю, что сейчас её накормят и предоставят теплое одеяло.
Так всегда в мою смену. И, хоть я и доверяю коллегам, всё равно зайду – проверю.
В ожидании господина Морриса я постукиваю пальцами по столешнице. Торопиться некуда – до окончания смены ещё целых три часа, а дома ждет нетопленый камин и позавчерашние щи. Горничной нет уже полтора месяца – и, несмотря на регулярные объявления в газету и недурное жалование, претендентки обходят мой дом стороной.
Шутка ли – с дознавателем связываться?
Моррис входит сам. Дорогой сюртук, белоснежный воротник – холеный, как индюк. Брезгливо отодвинув стул, мужчина садится на самый краешек и тут же замирает от моего вопроса:
– Домогались?
От магической завесы идет едва заметная волна недовольства. Успокаивающе киваю головой – поняла уже, что перестаралась. Формулирую вопрос иначе:
– Вы делали непристойные предложения мисс Уилсон?
Лысая, как шар, голова Морриса мгновенно покрывается бисеринками пока, а сам он бледнеет. Ответ мне уже не нужен, но я всё же предпочитаю соблюсти протокол.
– Нет, что вы!
– Виновен! – выдаю, едва дождавшись реплики.
– Подтверждаю! – доносится из-за завесы.
Вот и всё. Открывая папку, будто во сне наблюдаю, как уводят брыкающегося Морриса. К нему будет применено
