миг разоблачения, было из разряда фантастики. Мое лицо присутствовало на каждом пятом диске, выпускаемом студией. Надеяться на то, что меня не узнают, было сродни шансу выиграть в джек-пот. Большинство моих коллег заводили семьи тут же на студии. Но я так не хотела. Мир порно индустрии для меня не был смыслом жизни. Когда-нибудь я надеялась покинуть его и забыть как страшный сон. Я была лучшей в своем деле, но это была только видимая часть айсберга, а под толщей воды скрывалась совсем другая я, о существовании которой вряд ли кто из моего окружения мог догадываться.
– В ваших действиях я вижу совершенно неуместную в фильме… нежность, – услышав слова Родригеса, я обмерла. Неужели так заметно?
– Сандр, ты опух? Или перегрелся под лучами софитов? – огрызнулась.
– Нашел где искать черную кошку, там где ее нет, – на съемочной площадке появилась Рози.
В кои-то веки я была благодарна провидению за помощь.
– Нет. Я тебе говорю, Липавски забракует и заставит все переснимать, – продолжал настаивать Родригес, смешно вытаращивая глаза.
Значит, все же на самом деле не приснилось, подумала я, радуясь, что не сошла с ума.
– Слушай меня сюда, Родригес, – голос Рози стал строг и назидателен. – Еще раз остановишь съемку и я найду другого режиссера. Я видела все своими глазами. И все что я видела, мне понравилось. Ничего необычного. Работа сделана добротно. Думаю, заказчик будет в восторге.
– Как ты не понимаешь…, – начал Александр.
– Все. Хватит. Разговор окончен. Или работай, или проваливай, – Рози не любила, когда ей перечили, тем более на глазах у десятка людей.
Родригес буквально кипел, сжимая кулаки от негодования. Я думала, что он набросится на Рози. Но нет. Смог удержаться.
– Хорошо. Будет так, как ты скажешь, – наш Наполеон поджал губы, переступая через себя. Похоже, что ему тоже особо некуда податься, раз держится за свое место.
– И в следующий раз не смей останавливать процесс из-за какой-то там херни, которая тебе якобы привиделась, – рыкнула Рози, отходя в сторону.
– Налицо явное несоответствие между действиями и эмоциями. Зритель почувствует диссонанс, а скажет, что фильм плохо срежиссирован, – бурчал себе под нос Родригес, не обращая ни на кого внимания.
Вот же ж, не думала, что Александр настолько чувствительный человек. Надо будет взять на заметку.
– Все по местам, – все еще злясь, произнес Родригес.
– Так нам что делать?– я уже порядком замерзла, стоя голой на площадке. Им-то что? Они одеты, а мы тут без ничего, в чем мать родила. Мужчинам рядом со мной приходилось и того хуже. Пока велась перепалка Лему с Сержиком надо было поддерживать себя в возбужденном состоянии, чтобы в любой момент продолжить работу.
– Ты ложись на кровать, – приказал он Лему. – Ты садись ему на лицо, – это уже относилось ко мне.
– А я? – подал голос Сержик.
