style="font-size:15px;"> Я укутался в шарф и застегнул на все пуговицы кожаное пальто – заболеть сейчас было бы абсолютно неуместно. Преодолев несколько дверей, ведущих в соседские квартиры, я очутился напротив лестницы на первый этаж. Ноги сами понесли меня вниз по ступенькам. Мне очень хотелось курить. Я достал из кармана трубку, подаренную на день рождения, и попытался набить ее табаком. Но руки отказались слушаться – только сейчас я осознал, как сильно они дрожат. Табак выскальзывал из пальцев и падал на пол. Неожиданно в глазах потемнело. Дышать стало немыслимо трудно. Облокотившись на стену, я сполз вниз и сел на ступеньки, чтобы попытаться прийти в себя.
Большинство соседей давным-давно спали, и только старая маленькая Лилит, жившая прямо напротив лестницы на первом этаже, вновь проигрывала свою любимую пластинку на громоздком патефоне. Хорошо знакомая мелодия доносилась из-за двери, долетая до меня легким эхом. Каждую ночь Лилит включала ее и танцевала до самого рассвета, считая, что в эти мгновения ее усопший муж возвращается к ней из мира мертвых. Если бы она не встретила этого бедного моряка много лет назад, то, как и хотели ее родители, вышла бы замуж за богатого владельца обувной фабрики. Сейчас она могла бы жить в большом доме, окруженная счастьем, деньгами, детьми и внуками, но судьба сложилась иначе. Мимолетные желания, детские мечты и в конце концов любовь сделали свое дело. Она стала несчастным живым существом, чье сердце продолжало биться только благодаря воспоминаниям. И самое забавное состоит в том, что, если бы у нее была возможность начать все сначала и прожить жизнь по другому сценарию, Лилит непременно бы отказалась. Ее историю знали все жители нашего маленького дома, каждый относился к ней с пониманием, и потому музыка, струившаяся из патефона посреди ночи, не вызывала никакой злости в отношении Лилит.
Стоило мне подумать, что я начинаю приходить в себя, как в голове резко загудело. Сердце, разогнавшееся до бешеной скорости, пыталось разорвать плоть и выпрыгнуть наружу. Я обхватил голову руками и прижался лбом к холодной стене. Гул не проходил, а только усиливался с каждой секундой, перерастая в боль. Даже учитывая возможную реакцию на новость о смерти отца, я не мог найти ни единого объяснения происходившему с моим телом. Депрессия, которая, кроме того, была мне не свойственна, не могла проявляться подобным образом. Это было что-то другое.
Входная дверь отворилась, и кто-то зашел в подъезд. Я попытался поднять глаза, чтобы увидеть неожиданного гостя, но адская боль в голове не позволила мне этого сделать. Я хотел попросить о помощи – слова не желали вылетать из моего рта. Незнакомец прошел мимо, не обратив внимания на страдающего человека, и направился наверх. Неожиданно боль немного отступила. С большим трудом, продолжая облокачиваться на стену, я встал на ноги и направился к выходу. Открыв дверь, я почувствовал холодный осенний воздух, ударивший в лицо. Но и это не помогло. Я сделал несколько шагов вперед и из-за подкосившихся ног рухнул на колени. Боль вернулась и принесла с собой чувство жжения по всему телу.
