style="font-size:15px;"> – На последней встрече «Водяной» произнес странную фразу, пояснив, что тот, кто его завербовал, поймет, где она состоится. Время 19 часов.
– Я что-то не понимаю, это секретность или глупость? – спросил генерал. – Почему нельзя было уточнить место?
– Возможно, агент чего-то опасается и не хочет, чтобы место встречи было известно заранее. Плюс ко всему в Китай сейчас закрыт въезд для иностранцев, да и напряжение властей в Ухане сейчас очень высоко. Мы только что слушали про активизацию разведки США, но я уверен, что информацию про лабораторию сейчас ищут все. Равно как и проверяют различные версии, в том числе и конспирологические. Наверняка лаборатории контрразведка сейчас охраняет лучше обычного. «Водяной» это знает, возможно, видит, возможно, догадывается, короче говоря, решил перестраховаться.
– И какие идеи относительно места встречи? – спросил я.
– «Кузнец» сообщил, что «Водяной» был на встрече сильно напуган, но на конкретный вопрос чем ничего не ответил. На китайском он сказал: «Rán tā kān dà bàozhǐ guǎn wǒ jiù zài lǐmiàn». Мы это перевели как: «Пусть он смотрит в большой газете, я буду внутри». Агент «Кузнец» прислал такую же версию перевода. В чем смысл, он не знает, ждет нашей помощи.
Я записал иероглифами сказанное майором Гаврилиным.
– Это какая-то абсолютно неправильная конструкция, в ней все не так. Китаец бы так не сказал. У «Водяного» или у «Кузнеца» на встрече была газета? – поинтересовался я.
Офицеры переглянулись.
– А почему вы думаете, что у кого-то из них была газета? – задал вопрос бывший резидент в Китае полковник Крыленко.
– Иван Андреевич, – обратился я к полковнику, – ощущение, что «Кузнец» мог не так запомнить сказанное. Я заберу сейчас же свои слова обратно, если мы послушаем запись и сразу поймем, о чем речь.
– В этом главная проблема, записи нет, – сообщил Крыленко и добавил: – Газета была у «Водяного».
– Газета могла, скажем так, подтолкнуть агента к запоминанию или ассоциации сказанного с газетой. Мозг мог связать услышанное с газетой, и поэтому отложилась и до нас дошла газета. Насколько я помню, а помню я хорошо, – я улыбнулся сказанному обороту, – «Водяной» из местечка Куньшань, округа Сучжоу, рядом с Шанхаем, а там очень популярно всякое сы-сы-сыканье.
– Просветите, товарищ полковник, – попросил генерал Мартов. – Вы жили в Китае так долго, что, думаю, некоторым будут интересны ваши мысли, а если они нас приблизят к разгадке послания, будет совсем хорошо.
– Китайский язык занесен в Книгу рекордов Гиннесса как один из самых сложных языков мира, – начал я издалека. – Причина тому иероглифы и диалекты, которые подчас так сильно отличаются друг от друга, что могут даже восприниматься как разные языки, – я поднял палец вверх, чтобы привлечь внимание собравшихся именно к этой части повествования, ибо это и было главным в мини-просветительском экскурсе. –
