очень умными мальчишками и девчонками, и они, поступая в наш институт, хорошо знали эту тему – русская литература начала двадцатого века. Многие зачитывались Цветаевой и Ахматовой, но… Но они не знали и половины того, что на самом деле скрывало то время.
Большинство юношей, конечно, сохраняли довольно скептический вид, давая понять, что не пристало мужчине рыдать над любовной лирикой. Один, например, парнишка с пирсингом в ушах и носу, сидевший в последнем ряду, играл на своем сотовом, подозреваю, в какой-нибудь дурацкий «тетрис», другой, на него похожий, листал журнал… Но это были мелочи. Первые два ряда слушали, открыв рот. Особенно девушки. Одна даже строчила в тетрадке с фантастической скоростью – судя по всему, записывала за мной стихотворение Иннокентия Анненского.
Звонок, как всегда, прозвенел некстати – на лицах многих отразилось некоторое разочарование – они готовы были еще слушать.
Ко мне подскочила девчонка с первой парты:
– Елизавета Аркадьевна, вы будете темы курсовых раздавать? Если да, то у меня к вам вопрос…
– Господи, милочка, семестр только начался… Не слишком ли рано?
– Нет, не рано. Дайте библиографический материал по следующим темам…
Она задавала мне вопросы довольно долго, пока в аудиторию не вошла Аглая.
– Лиза, ты освободилась?
– Теперь да, – сказала я, когда дотошная студентка упорхнула.
Аглая окинула взглядом пустую аудиторию и закрыла за собой дверь.
– А теперь признавайся, что происходит. Ты думаешь, я слепая? Вот уже несколько дней ты ходишь сама не своя, как будто у тебя кто-то умер…
– Да что ты, никто не умер!
Я стояла за кафедрой и складывала бумаги в папку. За распахнутыми окнами шумели машины, переговаривались, смеялись студенты в сквере – только что закончилась последняя лекция.
– А что с твоей научной работой? Викентий говорил, что дал тебе какой-то адрес…
– Да, я туда ездила дней десять назад. Рукописи, письма… Очень интересный материал. – Я замялась – рассказать ей или нет? Все-таки мы с ней не настолько были близкие подруги. А язык мой сам решил за меня: – И там со мной приключилась интересная история. Мне кажется, я влюбилась. Одной звезды я повторяю имя…
– Та-ак… – выдохнула Аглая. Потом села на стол прямо передо мной и заерзала, устраиваясь поудобнее. – Кто он?
– Да неважно… Ничего не важно. Мы, наверное, больше никогда не встретимся. – Я постаралась улыбнуться, но у меня не очень получилось. – Было бы глупо, если бы из-за одной ночи, проведенной вместе, я строила какие-то невероятные прогнозы…
Ну вот, сама не заметила, как проговорилась! Глаза Аглаи за толстыми стеклами очков стали совсем огромными.
– Ты провела с ним ночь? Приехала – и сразу же отдалась?
– Такое впечатление, будто ты преподаешь не грамматику, а сексопатологию…
Делать нечего – пришлось ей все рассказать.
–
