голов за ним Артем Шутов наконец-то поднял голову и посмотрел в затылок Усачеву своими серо-зелеными, наглыми глазами. «С такими глазами можно только родиться. Это как врожденный порок сердца» – подумала Мария Дмитриевна про Артема, про Наденьку и всех других девушек, которых молва связывала с его именем.
– Верно, – повторила она и добавила, – это верно, как и то, что существуют пороки, безусловно осуждаемые всеми, во все времена.
– Если вы имеете в виду воровство, проституцию, убийства, ложь и прочее, то и с этим можно поспорить.
– Нет! – ответила Мария Дмитриевна Усачеву, но не глядя на Усачева. – Я говорю о тех случаях, когда подобные отвергают себе подобных.
Усачев задумался и рассудительно произнес, что не много примеров этому можно найти в школьном курсе литературы.
– Об этом поговорим чуть позже. А сейчас давайте вспомним самые яркие примеры участия одних людей в судьбах других, – обратилась Мария Дмитриевна ко всем ученикам.
– Соня Мармеладова, – сказал кто-то.
– Катюша Маслова, – донеслось из угла.
– Дед Мазай и зайцы, – крикнул Усачев и завертел головой, чтобы удостовериться в улыбках одноклассников.
– Ну, ты еще про дядю Степу скажи, – сердито прошептала в его сторону Настя.
Мария Дмитриевна с трудом подавила в себе желание заткнуть уши руками, чтобы не слышать этих уродливых слов.
Она подняла руку и так властно, как только могла, произнесла:
– Не надо кощунствовать!
У нее получилось. Шум стих, но…
– Роман Раскольников убил старуху, которая дала ему деньги, – громко и внятно произнес Артем.
Свои руки он держал под столом, и выражение лица у него было задумчивым и надменным, как будто он примерял себя на место Раскольникова, а под столом у него был спрятан топор.
– Ну, уж и участие! – повернулась и к нему Настя.
– А почему нет? – воскликнул Усачев, – он просто ускорил естественный ход вещей.
Мария Дмитриевна отошла к доске и написала крупными буквами «Милосердие».
– Разве можно так легко говорить о жизни и смерти, – спросила она, прислушиваясь к холодку в своем сердце. От улыбок этих детей веяло могильным ужасом.
– Сначала трудно, потом легко, – Усачев виновато пожал плечами.
– Что означает это слово? – Мария Дмитриевна слегка прижалась к доске плечом, загадочно закусив нижнюю губку. Она почему-то решила, что сейчас самое время было немного позаигрывать с учениками.
– Делать то, что мило сердцу, – сказал Усачев.
– Да! – радостно воскликнула Мария Дмитриевна.
– И не делать того, что не мило, – пробубнил из-за спины Усачева Игорь Бухарцев, уже пытавшийся в свои семнадцать лет играть на бирже через интернет. В этот момент он набирал сообщение
