под стук колес и звон стаканов мы зарыли все обмундирование, оружие и военную технику. Уже на вокзале, обнимаясь и роняя скупые офицерские слезы, мы понимали, что со многими расстаемся навсегда.
ХХХХХ
Прощание же с нашим курсом в целом состоялось ранее, преддипломной зимой. Ресторан, расположенный вблизи откоса с видом на стрелку – слияние Оки с Волгой, был оплачен заранее. Но разгулявшиеся студенты требовали продолжения банкета, что влекло за собой дополнительные капиталовложения. Однако ответственные за финансы Лера и Лена, последними покинувшие ресторан, не заморачивались калькуляцией затрат. Они понимающе переглянулись, дружно разместили задницы на откосе и умчались вниз в звенящую снежную даль. Шум в ушах заглушал гневные вопли ресторанной администрации.
Перед отъездом надо было попрощаться и со старыми школьными друзьями. Леша Сим и я встретились в парке, уселись на скамейку и откупорили бутылочку винца. Стоял теплый душевный вечер, и сидеть в кабаке не хотелось, хоть и находился он в двух шагах. Леша оставался в аспирантуре, я уезжал неизвестно куда.
Нашу мирную беседу прервал выпрыгнувший откуда-то из-за скамейки молоденький милиционер и предложил: “Пройдемте”. Куда пройти, я отлично знал. Милицейский пункт соседствовал с рестораном “Дружба”, где мы часто тусовались. Я зашел первым, поприветствовал дежурного офицера и пояснил, что мы почти коллеги, обмываем с другом звездочки и вообще видимся в последний раз. Было так приятно, когда дежурный выразил понимание и велел постовому проводить нас и отдать початую бутылку с просьбой допить ее, но уже не в общественном месте, что и было исполнено.
Да, кстати, если вас напрягают мои постоянные упоминания о спиртном, вспомните “Москва – Петушки” Венедикта Ерофеева. Это же гимн пьянству. И в то же время классика жанра. Ну да ладно. Венедикт ехал из Москвы в Петушки, а я наоборот, в Москву и еще дальше, в Вильнюс.
ХХХХХ
В столицу Литвы я прибыл субботним утром и сразу же, следуя инструкциям жены, пересел на поезд Вильнюс – Даугавпилс, по пути следования которого и находился пункт назначения. Вагоны и даже тамбуры были уже заполнены на 99,9%. Я с трудом впихнул туда оставшуюся одну десятую, состоящую из чемодана, гитары и меня. Спрессованность в очередях была для советского человека состоянием привычным, а в данном случае даже приятным, так как, оказавшись в положении балтийских шпрот, мы с одной девушкой сблизились несколько, что практически пришли в соитие. Лиц друг друга мы не видели, поскольку они соприкасались ушами и смотрели в противоположные стороны, но зато остальные рельефности ощущались очень четко. Вагон ритмично покачивало, и нас приятно почесывало друг о друга. После подобных процедур порядочный человек обязан жениться, но одна жена у меня уже была. К ней я и ехал.
На нужной станции, держа гитару над головой, я со звуком вылетающей пробки выдернул зажатый телами чемодан. Выплеснуло и остальных пассажиров. Это были в основном молодые люди. Узнать среди них свою партнершу я понятно не мог, так как знакомы мы были только на ощупь. Но это было уже не важно.
Поезд пошел дальше в сторону
