не кажется, что это помещение – не самое лучшее место для откровенных бесед?
И она посмотрела на Антона столь простодушно, что он пожевал губами.
– Я могу предложить вам кофе? – уточнила она.
– Быть может, лучше сразу потанцуем?
– А вы умеете быть хамоватым.
Копаев улыбнулся:
– Я не люблю кофе. Я от него дурею. Сразу хочется лечь и начать говорить глупости.
Она наконец-то улыбнулась:
– И этим, наверное, пользуются многие представители моего пола?
– Не представляю, как можно пользоваться представителям вашего пола представителями моего пола, способными только лежать и глупить.
Через полчаса они оказались в кафе «Шариот».
Ему принесли чай, ей – терпко пахнущий кофе «Арабика». «Козерог» больше не взбрыкивал, все больше стоял в стойле и мирно шевелился в такт движениям ее груди. Она перенесла из казино за столик аромат духов, и все, казалось, было по-прежнему, за исключением отношения к следователю. Здоровалась администратор со следователем Генеральной прокуратуры, а разговаривала теперь с мужчиной, который ей определенно нравился. Эти редкие движения, поправляющие лямку бюстгальтера, и едва уловимый блеск глаз, и румянец, выступающий на щеках. Как бы по-гвардейски ни была упакована сумочка женщины, ее хозяйка все равно останется женщиной. Для нее естественно нравиться сильному мужчине, пытаться делать из него слабого и завоевывать.
«Или пытается меня провести», – подумал Антон.
– Вы спрашивали, чем администратор отличается от управляющего, – напомнила она, вернувшись из уборной, о необходимости посещения которой говорила пять минут назад.
– Я не спрашивал. Я отмечал.
Она улыбнулась уголками губ.
– Хорошо, пусть так. Но вас это интересует. Постараюсь объяснить. В функции Игоря Викторовича входит организация внутренней и внешней политики игрового дома. Я же отвечаю исключительно за обеспечение казино всем необходимым, в том числе и кадрами. Распорядок работы, правила и даже лампочки под потолком – это мой круг обязанностей. Если в баре не окажется «Хеннесси» в тот момент, когда его потребует клиент, неприятности будут не у бармена. И не у Игоря Викторовича. Они свалятся на мою голову. Если под клиентом сломается стул, то отвечать за это, как ни странно, буду я. Но подобные необоснованные претензии меня вполне устраивают, потому как заработная плата, получаемая мною, компенсирует эти неудобства сполна.
– Теперь я даже боюсь спрашивать о круге обязанностей Гаенко, – буркнул Копаев, рассматривая зал в тот момент, когда она в очередной раз поправляла на плече лямку. – В смысле – о его заработной плате.
Да, сказала она, Гаенко отвечает за все. И за сломанную ножку стула в том числе. Потому что он управляющий. Но в отличие от Эммы Петровны у него есть, с кого за это спросить – с Эммы Петровны. А еще он полностью
