самого Кристиана в тот момент в машине не было. Он размышлял над тем, действительно ли это ответ Гусмана? Кто был мишенью – Кристиан или его подружка? Или это привет от кого-то другого – в таком случае от кого? Нет, это все же Гусман. Однако методы работы удивили Ральфа. Неужели они приравнивают травму, полученную Гектором на пешеходном переходе, к жизни подружки Кристиана? Или это всего лишь несчастный случай, а на самом деле они охотились за Кристианом, чтобы показать серьезность своих намерений?
Ральф поглядел на Фрауенкирхе. Прищурившись, поднял глаза и посмотрел на ее купола, пытаясь представить, как будет развиваться дальше история с Гусманом. Как поведет себя Адальберто, когда его поставят на колени? Именно это Ральф намеревался сделать – в первую очередь потому, что ему было любопытно, каков же Гусман на самом деле. Только когда человек распростерт на земле, выясняется его истинная сущность. Одни лежали в грязи, жалким голосом прося пощады. Другие поднимались, чтобы получить новый удар и вновь упасть. Некоторые вставали, сваливали все на кого-то другого и продавали душу дьяволу. Кто-то назвал бы это инстинктом самосохранения, но Ральф называл это «страхом за свою шкуру». Однако оставалась еще крошечная группка людей, которые без тени страха беспощадно наносили ответный удар. Они вызывали уважение – может быть, Гусман из таких?
Роланд прервал тишину и стал озвучивать Ральфу дальнейшее расписание на день. Он проработал на Ральфа восемь лет. Роланд Гентц заботился о том, чтобы любая проблема Ральфа превращалась в преимущество и выигрыш. Он имел образование экономиста, юриста и обществоведа, к тому же был человеком без предрассудков – это качество Ральф в нем особенно ценил. Роланд стал его правой рукой, без которой он не мог обходиться; Роланд делал то, что Ральф не смог бы сделать сам. Поддерживал связи с людьми, вел переговоры и следил за тем, чтобы все шло как по маслу. Если кто-нибудь начинал упрямиться, Роланд отходил в тень, и за дело брался Михаил. Простая, но в высшей степени эффективная схема распределения ролей.
– Михаил, ты поедешь в Роттердам встретить груз, не так ли? – сказал Гентц.
– Зачем он поедет в Роттердам? – прервал его Ральф.
Роланд наполовину развернулся к нему.
– Я решил, что кто-то всегда будет лично встречать груз – во всяком случае, в первые полгода. Надежности ради. Вдруг Гусману что-нибудь взбредет в голову?
– Почему Михаил? У нас что, нет никого другого?
– Остальные заняты другими делами. Так будет лучше.
Михаил на своем ломаном немецком подтвердил, что он уже все подготовил, что поедет он еще с двумя парнями и все будет хорошо.
– Кто эти двое?
– Мы вместе служили в Чечне.
– Они нормальные?
Михаил чуть улыбнулся и покачал головой:
– Нет, ни с какой стороны.
Ральфу нравилось отношение Михаила к жизни – ему всегда импонировал этот русский. В нем чувствовалась какая-то естественность: он не задавал лишних
