знакомства множил. Дослужился до Ираклия Петровича. Потом лично за действующим ГэГэ указы правил. А, когда мэр на покой собрался, ибо лучше вовремя уйти, чем своевременно снимут, то дела всем околовластным советом оставили за проворным заместителем. Так Ретретинск обрёл нового мэра – Сныть И.П.
И именно ему повадился писать заключённый Заманухин П.В. Ираклий Петрович, не дожидаясь сторонних намёков, прекрасно понял, чем грозит возвращение блудного отца. Посему, ничего не говоря брату, поднял все связи, и родному папаньке таки умножили меру пресечения. Однако от помощи родственнику сие обстоятельство не уберегло. Страшась того, что Заманухин выйдет на СМИ и начнёт разбрызгивать воспоминания направо и налево, мэр исполнял маленькие отеческие просьбы. Вскоре Пётр Витальевич совсем очумел от сыновьего участия в его жизни, потому за передачками сигарет «каких дешёвых» и вкусностей к чифирю «немного, буквально сто граммулек» последовали спортивный костюм «нормальный такой, шоб перед братвой нестыдно было», мобильный телефон «с зыкой фотокамерой», непосредственно сами «лавэ», и, как вишенка на торте успешного шантажа – музей. Имени Петра Витальевича Заманухина. Известного политика тире либерала тире оппозиционера.
ЧЕТЫРЕ
Вечер не успел застать меня на улице. Едва он развёл руки, чтобы заключить день в цепкие объятия, моя саднившая рука закрыла входную дверь. Коридор вспыхнул светом лампочки-одиночки, из кухни приветливо заурчал холодильник. Он наверняка бросился бы мне навстречу, раскрыв от удовольствия пасть, но дурацкий шнур сдержал его порывы. Возможно, следовало бы завести кого-то из четырёхлапых, но спонсировать антигистаминное производство не входило в мои задачи. Что касается двуногих особей, то помимо кормёжки и выгула они требуют ещё и любви. Парадоксально, что претензии на чувства прямо пропорциональны финансовым затратам. Ещё меньше удовольствия от совместного проживания с представительницами народного типа «был бы милый рядом». Бесплатные кухарки тире уборщицы, коим для существования крайне необходимо круглосуточное унижение. Благодатная почва для маньяков. Однако даже они брезгают, предпочитая женщине-утварь бабу-тварь. Ту, что на место не поставит, а уложит, одной мыслью. Особи со шваброй вместо рук и тряпкой, заменяющей цели, интересны только неудачникам. Созданиям, которых общество ошибочно называет мужиками. Фактически аналоги тряпичных швабр с разлитой водкой по телу и мёртвыми амбициями в черепе. При всём желании мне не стать с ними в один ряд.
Кофейный песок карябал фарфор. Пастила пружинила между пальцами. Очень напоминает людей, такая же податливая. Несуразная. Беспомощная. Одна функция – доставлять удовольствие. Не получать. Только пастила не воображает себе ничего лишнего. Ничего того, что не сбудется. Никогда. А человеку нравится плавать в заблуждениях. Он называет это мечтать. Ещё ему кажется, что это не его едят, а это он кормит. Забавное существо. Вкусно. Мякоть обожгла язык приторностью.
