меня обвиняете в убийстве Зины? – догадалась Марта.
– Еще нет.
– Тогда прекратите такие разговоры, пожалуйста. Я Зину не убивала. Я шла с ней поговорить. Она уже была мертва. Я испугалась и побежала в дом.
– Что она вам сказала?
– Ничего. Я не успела с ней поговорить. Она уже была мертва.
– Вы подходили к ней? Как вы узнали, что она мертва?
– Я не подходила к ней. Я увидела рану и кровь. – Марта поморщилась – И я поняла, что она мертва.
– Даже пульс не проверили? – не поверил полицейский.
– Нет – с сожалением подтвердила Марта и стала объяснять – просто, понимаете, я боюсь крови…
Полицейский ее перебил:
– Все так говорят. Зачем вы приехали в Польшу? – он картинно покрутил в руках паспорт Марты с российским гербом.
– В гости. Здесь жил мой отец. Разве не понятно? Я приехала к своим родственникам.
– Мы пригласили сестру – подтвердил Кристиан.
Стефан Войцеховский быстро глянул на Кристиана, напомнив ему:
– Я с вами поговорю позже.
Кристиан громко и принципиально вздохнул, а полицейский тихо и принципиально переключился на Марту:
– В комнату к Зинаиде заходили?
– Я? – удивилась Марта, уставилась на полицейского, он действительно обращался к ней – Нет! Зачем мне!? Я даже не знаю, где ее комната. И у меня нет привычки ходить по чужим комнатам.
Марте надоело оправдываться, она готова была расплакаться. Зину жалко, убили ее. Себя жалко, подозревают ее в убийстве. Что-то ей подсказывало, что это связано с историей, которую Зина хотела рассказать Марте. «Посекретничаем» сказала она. Что-то ей подсказывало, что убийство спланировано. И будет она теперь подозревать всех, кто в доме живет. Только что ее подозрения по сравнению с желаниями убийцы.
А Марта еще на всеуслышание сказала, что Зина рассказывала про отца. Убийца может подумать, что Зина успела ей рассказать страшную тайну (если она существует) и теперь опасность грозит именно Марте.
Она вытаращила глаза, осмотрела комнату, всех сидящих.
Алисия внимательно слушала и, задумавшись потирала себе лоб, как бы пытаясь стереть из головы эту жестокую информацию об убийстве домработницы. Тяжело вздыхала и также тяжело смотрела на Марту.
Кристиан сочувственно посматривал на Марту, взглядом говорил «Ты держись, сейчас он от тебя отстанет», поддерживал.
Беата сочувствовала, из солидарности покивала головой и скривила брови и скосила глаза в потолок, хорошо, что не цыкала в голос. Весь ее взгляд говорил: «Ну и глупец, этот Стефан, зато возомнил о себе не весть что, строит из себя всемогущего блюстителя закона. Проще надо быть с людьми, проще».
Полицейский злорадствовал и мысленно потирал руки. Марте даже показалось, что в этих мыслях он уже посадил ее в тюрьму, а родственникам и друзьям запретил приносить «передачки» и устраивать с ней встречи.
