площадку прямо-таки ворвался высоченный мужчина в дорогой распахнутой дубленке и кое-как нахлобученной на голову шапке, из тех, что в старину звались «бобрячьими». Следом едва успевали двое верзил, одетых не менее добротно, – вот только физиономии у них были специфические, охранно-холуйские.
На площадке в мгновение ока стало тесно. Овчарка, предупреждающе гавкнув, отступила в угол и ощерилась. Банкир (и все сопутствующие) сделал было попытку с ходу прорваться в квартиру, но Вермуш и выскочивший из прихожей незнакомый старлей загородили ему дорогу. К ним чисто машинально дернулись охранники Беклемишева, возникла нелепая толчея… Слегка опомнившись, должно быть, Беклемишев жестом остановил своих бодигардов и, глядя на одного Галахова, рявкнул:
– Где Женя?
– В больнице, – с невозмутимостью, должным образом оцененной Дашей, ответил полковник. – На Королева.
Несколько секунд два верзилы мерились яростными взглядами. Потом Беклемишев рявкнул еще на полтона выше:
– И что, ее в самом деле сюда затащил ваш поганый мент?
Даша на всякий случай прикинула, как будет сшибать с лестницы ближайшего к ней охранничка: напряжение стояло такое, что достаточно неосторожного слова или жеста… Сам воздух, казалось, звенит, как лезвие ножа из хорошей стали после умелого щелчка ногтем по кромке. Овчарка напряглась, присев на задние ноги. «Еще прыгнет на спину, дура, – пронеслось в голове у Даши. – Тут ведь, кроме хозяина, и старлея, только один Галахов в форме, не объяснишь же ей…»
– Разбираемся, – сказал Галахов. – Темная история…
– Я спрашиваю – вашего мента она грохнула? И что там за нагайки? Тебя спрашиваю, пидер!
– Разбираемся, – чеканя каждую букву, сказал Галахов сквозь плотно сжатые зубы. Он великолепно держался, только на скулах заалели пятнышки. – Тихо. Ты меня понял? Разбираемся.
Увидев, что Беклемишев непроизвольно повернулся в сторону двух своих лбов, Даша легонько оторвала правую подошву от пола, изготовилась. Ворчала овчарка, все застыли нелепой скульптурной группой.
Наконец шантарский нувориш круто развернулся на пятках:
– В больницу, – и напоследок бросил всем сразу: – Ох, закопаю, пидарасня, с конторой вместе…
Кинулся вниз по лестнице. Следом, хмуро покосившись, заспешили охранники.
– Вот так, – сказал Галахов без выражения.
– Ночью соседи ничего особенного не слышали… – зачастил вдруг Вермуш.
– Потом, – Галахов шагнул на ступеньку ниже. – Дарья Андреевна, на пару слов…
Даша двинулась следом, все еще думая о том, как хорошо было бы проснуться – пусть даже в холодном поту. Тупое равнодушие пыталось перебороть звериную тоску.
Размашисто шагая – полы шинели мотались под ветром, – Галахов распахнул перед Дашей заднюю дверцу своего «форда», уселся рядом на заднее сиденье, ничуть не барственно бросил шоферу:
– Прогуляйся
