просветила мужа Виктория, наблюдая, как Кит, готовясь к битве, с замкнутым, сосредоточенным лицом аккуратно снимает пиджак, галстук и наручные часы.
– Вот те раз. Собирается бить? Меня? Кто? Этот тщедушный сопляк? – подивился Гордон. – Ну и самомнение у него, черт возьми.
Виктория знала брата гораздо лучше и встревожилась. Не без причин. Кит уже превратил в отбивные, котлеты и антрекоты немало ее незадачливых кавалеров. Нет, серьезно, после встречи с бедненьким котеночком поверженные ухажеры частенько уползали на четвереньках, униженно причитая, жалобно хлюпая разбитыми носами, кашляя кровью и выплевывая зубы.
– Милый, но нельзя хоть разок обойтись без ужасной драки, – взмолилась она.
– Извини, зайчонок. Отойди. Не хочу, чтобы тебя забрызгало кровью.
Гордон опрометчиво засмеялся, но удар в нижнюю челюсть неимоверной силы, точности и быстроты заставил его захлебнуться смехом. В самый последний миг он успел увернуться, и удар пришелся по касательной, а иначе бы месяца два-три пришлось питаться манной кашей через трубочку. Впрочем, он не замедлил с ответом, и удар под ребра практически вышиб из Кита дух. Поняв, что падает, Кит намертво вцепился в мерзкого хмыря и увлек за собой в царство боли и террора.
Следующие десять минут Виктория наблюдала, как брат и муж, катаясь по полу, мутузят друг друга. В конце концов, она справедливо сочла, что существуют моменты, когда мужчинам стоит предоставить право самим решать ее проблемы, и извлекла всю возможную выгоду из положения, вытряхнув из карманов пиджака старшего брата всю его наличность и кредитки, а у мужа забрав всю его наличность и кредитки, и отправилась по магазинам.
Вернулась Виктория с покупками и четыре часа спустя. К тому времени все закончилось. Как порой случается, подравшись, мальчишки сходу заделались лучшими друзьями. Они сидели на диване, чуть ли не в обнимку, выпивали, курили сигары и обстоятельно обсуждали грядущую конституционную реформу. Кажется, они оба были разочарованы возвращением яблока раздоров, вторгшимся в их теплую мужскую беседу.
– Ты быстро, Виктория, – сказал Кит.
– Меня не было четыре часа!
– Ты купила мне носки? – спросил Гордон, озаряя все кругом себя сиянием своей ослепительной улыбки.
– Носки? – переспросила Виктория, ушам не веря. – Я должна покупать тебе носки? Я тебе не прислуга!
Кит засмеялся и дружелюбно похлопал зятя по плечу.
– Надо нам как-нибудь вместе поужинать. А зачем тянуть кота за хвост? Прямо завтра и поужинаем. Завтра сможешь? Часов в восемь? Отлично. Сходим в какой-нибудь тихий, приятный ресторанчик. Терри будет рада познакомиться. Пойду, я и без того засиделся, а ведь у вас медовый месяц.
– Убери с лица это гадкое, скабрезное выражение, – пробрюзжала Виктория, – я ведь твоя родная сестра. И передай своей глупой курице, что она – глупая курица.
– Уберу и передам, – откликнулся Кит покладисто.
Чмокнул сестренку в атласную щечку, крепко пожал зятю руку
