начисто выдуло всю депрессию и мысли о смерти. Страшно захотелось жить.
23:28
На карачках убегаю от старичка, путешествующего зигзагами. Периодически он запихивает в ствол боевые патроны и палит ими мне вслед. Попытки объяснить, что надо стрелять солью не возымели должного действия. Мне назвали фашистом, гнидой и прочими нехорошими словами. Пытаюсь понять: и чего мне дома не сиделось?
23:31
Собаки сумели забраться наверх. Как – не знаю. Но они очень умные. Теперь идут по следу. Прячусь за каменной стеной, подгребая к себе кирпичи. Живым не дамся.
23:40
Не знаю.... Как в тумане все. Ничего не помню. На моих руках кровь. Кажется, моя. В правой – дробовик. Дед скулит что-то, съежившись в углу. Ротвейлеры держатся на почтительном расстоянии, изучая винтовку со знанием дела. Медленно засыпаю в ствол соль из дедова коробка и, широко улыбаясь, целюсь.
– Ну и кто теперь тут гнида?
По-моему для сторожа ответ очевиден.
Воскресенье
01:13
Ввалился в дом с полным мешком кирпичей и винтовкой. Ноги дрожат, руки – тоже. Легкие ходят ходуном, перед глазами темно. Очень хочется пить и лечь. Но сначала…
Вхожу в комнату, кладу кирпичи, навожу ствол и взвожу курок. Черные глаза медленно открылись, и на меня взглянула сама бездна, заставив пальцы дрожать с утроенной силой.
– Ну, давай. – Шепнул он. – Стреляй.
И я, утерев нос грязным рукавом, выстрелил. Солью. В пятую точку. Ибо спал Влад на животе.
…
01:34
Мой дом похож на поле боя.
В нем стоны, дым и запах гари.
В нем много страха, много крови.
И жмутся к окнам злые твари.
Я подниму приклад винтовки.
Я посмотрю в глаза костлявой.
Мне не страшны ее уловки.
Сегодня я за костоправа.
Стою, курю. Потираю выбитое и недавно снова вправленное плечо. Ребра, кажется, в паре мест треснули. Но я не уверен. Влад перебирает струны гитары, стоя у окна. Сесть он не может. Так что пока просто стоит. Мне немного легче: между моей пятой точкой и солью была целая спецовка.
– Красиво поешь. – Смотрю в щелку правого глаза, пытаясь улыбнуться распухшими губами.
– Знаю. – Кивнул он. – А ты живучий. И верткий. Молодец.
Пытаюсь снова улыбнуться, но сильная боль не дала растянуть губы. Поэтому просто киваю.
– Еще раз так сделаешь – беги.
– Так я бежал. – вспоминаю я.
– Беги из дома, а не в туалет. Кстати, этой фанеркой, что ты называешь дверью, только от тараканов и закрываться.
– Я думал, тебя она остановит. А теперь новый унитаз надо покупать.
Слава не отреагировал, задумчиво перебирая струны.
– Я цемент не нашел. – Рука зависла, гитара замолкла. Мне стало душно и холодно одновременно. – - Там ротвейлеры были и сторож. Поверь, это анриал.
Влад
