снимаю ееС рукава,
Вглядываюсь в нее,
Синяя нитка
Между пальцами,
Оглядываюсь вокруг
Кругом – сквозь мир
Вещей, книг и людей.
Где проходит
Нить смысла,
Пульсируя,
Сквозь мир вещей,
Сквозь
Кольцо отражений.
Я хотел бы
Проследить за ней.
Но она теряется —
Нить памяти и времени,
Вплетенная в воображаемое.
Я хотел бы говорить с ней,
Но с нитью
Говорить невозможно.
А где же дальнее?
Тишина
Но голос не звучит
В зеркале не узнать
Свое лицо
Присматриваюсь
Вслушиваться не надо.
Воздух полон
Голосами прошлого
Их нет
Разные, узнаваемые,
Осязаемые, как вещи.
Но неслышны
Точки во времени,
Густые, телесные,
Еще полные реальным.
Голоса из прошлого
Из времени, времен
Уже неданных. Там.
Как же их нет?
А тот, кто их слышит,
Это ли я? Они не вещи.
Я не вещь.
Кажется, что их
Не может не быть.
Но больно.
Присматриваюсь
Подхожу к зеркалу
Это не я. Наверное,
Это не я
А в зеркале
Уже не узнать
Своего лица
Почти прозрачный стакан
Блики на его стенках
На секунду
Вглядываюсь
Отблески ламп
На столе
Дерево с осколками света
Стекло на дереве.
Снова стакан
Она подходила, спрашивала:
«Как всегда?» «Спасибо»,
Я отвечал и улыбался.
Спрашивал: «А как вы?»
«Отлично».
Приносила кофе
И почти прозрачный стакан
Со скользящими бликами
И водой
Иногда оглядывалась
На то, как я пишу —
Взглядом с прозрачными
Отблесками света.
Как же ее звали?
Почему я никогда
Не спрашивал об этом?
Обыденное.
Наверное, я ее не увижу,
Она здесь не работает,
Вообще не понимают,
О ком идет речь.
Так что ее об этом,
Наверное, не спрошу.
Где же теперь ее жизнь,
Такая непрозрачная,
Проходившая
У края моих ладоней.
Горечь и отблески
Невидимых глаз, ее,
На стекле
Ветер катит по тротуару
Пустые жестянки,
Поднимает и разбрасывает
Брошенную бумагу,
И листки рекламы.
Кривые вывески,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
