но может, она там не просто так? Повинуясь интуиции, Генри не стал вытряхивать содержимое, хоть и очень хотелось.
Однако чужие части тела его заботили куда меньше, чем женские украшения. Что кольцо с изумрудом, что медальон определённо принадлежали прекрасному полу. Почему они у него? Быть может, подвеска ― подарок от девушки? А кольцо… оно похоже на обручальное. Неужели он собирался сделать кому-то предложение? Или уже сделал, но его отвергли? Кто? Почему? Генри уже не раз задавал себе эти вопросы. Напрягая память, Атлас пытался вспомнить хоть что-то из своего прошлого, но тщетно.
Первое воспоминание ― он стоит перед высокими белоснежными воротами города. На руке, от запястья до плеча, татуировка со странными символами, на которую прохожие косятся с тревогой. После даже в жару приходилось прикрывать её рукавом, чтобы не травмировать местных. Откуда это тату? Что оно значит? Кто он?
Генри задавался этими вопросами едва ли не ежедневно. Очевидный промах Влада, слишком положившегося на ушлого ростовщика, у которого каждый шаг имел второе и третье дно. Вот и тут бессмертный божок, конечно же, не просто так ослабил давление над сознанием Генри. Как и над другими.
Путь до Змеиной горы оказался долг. Однако Генри наслаждался возможностью повидать мир. Бескрайние пшеничные поля. Зелёные пастбища, на которых пасся скот. Одинокие мельницы на пригорках. Реки подсолнухов. Извилистые ручьи. Безоблачное слепящее небо. И одинокие уютные избушки с яркими ставнями и гостеприимными хозяевами.
Большинство не оставалось равнодушными и приглашали путника, проходящего мимо, присоединиться к обеду. Частенько Генри оставляли на ночлег. То ли он сам выглядел добропорядочным, то ли ему просто везло, но голодать или уставать за долгие дни дороги Атлас не успевал. В очередной раз отдохнувший, выспавшийся и сытый он простился с доброй пожилой парой и отправился в дорогу. Змеиная гора уже виднелась впереди, едва не касаясь своими верхушками набежавших с ночи облачных барашков.
Змеиной гора называлась такой из-за своей формы. Слово огромный змей выгнулся в изящных изгибах, рисуя собой малахитовые (из-за растущей на поверхности травы) волны вдоль горизонта. Узкий безлюдный серпантин меж крутых склонов выводил к центральной фигуре: огромной разинутой каменной пасти с раскрошившимися в некоторых местах сосульками клыков. Такая шибанет по голове ― останешься дурачком до конца жизни. И это при благоприятном раскладе.
Местечко, конечно, на любителя. Народ тут без дела не гулял, да и вообще старался держаться подальше. Скот и то сюда не сбегал. Здешнее жутковатое великолепие внушало трепет всему живому. Да и Генри не очень-то хотелось идти в тёмный туннель, в которой хоть глаз выколи, ничего невозможно было увидеть. Ну да ладно. Волков бояться…
Пещерное нутро дыхнуло застоявшимся воздухом. Под ногами чавкала земля. Что-то с писком пробежало мимо, задев ботинок. Мышь? Атлас очень надеялся,
