подобрался – это не воришки Швондеры, у которых кишка тонка, чтобы убить. На запястьях наручники, ноги тоже в цепях. Ходить в таком виде невозможно – только униженно семенить. На небритых рожах цвели отметины от недавнего рукоприкладства.
– Ну давай, капитан, повествуй, что за каторжане, – вздохнул Горбатов. – Вижу, поработали над ними.
– Пытались сбежать во время конвоирования на следственный эксперимент, – пояснил Татаринов. – Чуть не сбежали, черти. Контролеру нос свернули на «полдевятого». Мужики, естественно, размялись, трудно их в этом винить. Не рэп же им читать. Улики стопудовые, как говорится. Преступники не отрицают, что убили двух женщин с целью наживы, и вообще – повеселиться. Публика предельно отмороженная, конкретные подонки, совесть и мораль им еще в младенчестве вырезали…
Оскалился лысоватый тип с мясистым носом.
– Да пошел ты, начальник… – он развил свою мысль сиплым голосом, описав, куда идти и кого с собой взять.
– Вот так и посылают всех, – сокрушенно вздохнул Татаринов. – И не боятся, что им снова рыла начистят. Ладно, мы живем в свободной стране, имеем право посылать и быть посланными… Этот кудрявый – Осадчий Василий Георгиевич, – и лысоватый, услышав свою фамилию, осклабился еще больше. – Три ходки за грабежи и нанесение тяжких телесных повреждений. Лагерная погремуха – Боксер. По младости лет занимался боксом, имел какой-то разряд. Сейчас уже, понятно, не спортсмен.
– А давай разомнемся, начальник, – предложил, подмигнув, лысый. – Там и поглядим, кто тут в форме, а кто нет. Ну, давай, в натуре, один на один?
– Чавку закрой, Боксер, – проворчал Татаринов. – Пока не вырвали. Освободился полгода назад. В законной добыче средств к существованию замечен не был. Хорунжев Николай Васильевич, – представил он второго заключенного, и ощерился субъект с жестким ежиком на макушке. – Погоняло – Гоголь. Сидел за двойное убийство, но получил сравнительно мало, поскольку проходил по делу вторым эшелоном. Формально числится охранником в ЗАО «Кварц». Роденберг Сергей Карлович, – ткнул он подбородком в третьего присутствующего. – Кликуха – Фриц. Самый опасный. В отличие от тупых корешей, умеет шевелить мозгами. Жестокий, циничный, способен при нужде сойти за интеллигента. «Временно безработный». Последняя статья в активе 209-я. Бандитизм. Отсидел законный чирик, откинулся с чистой совестью девять месяцев назад…
– Ты кого тупым назвал, мент? – обиделся Хорунжев.
Цинично усмехнулся третий арестант – доброе слово и кошке в радость. Жилистый, с отрастающей окладистой бородкой, с умными цепляющими глазами, он был похож на геолога.
– Красавцы, не спорю, – согласился Горбатов. – Корифеи, можно сказать, своего дела. Не знали, капитан, на что способна эта публика? Обязательно нужно убивать женщин?
Он перехватил неласковый взгляд офицера и сам смутился. Не секрет, что с профилактикой преступлений (особенно в южных регионах) дела, мягко
