я, наверное, так и сделаю.
– Это в ваших интересах, – усмехнулся Севастьян. – Он холостой, вы не замужем, глядишь, что-то срастется… Правда, это не мое дело.
– Это мое дело, – улыбнулась Ольга. – И я бы хотела, чтобы срослось.
Похоже, она готова говорить с ним о чем угодно, лишь бы он больше не терроризировал ее вопросами. Кажется, она поверила, что Севастьян собирался умыть руки, а именно это ей и было нужно.
– Желаю удачи!
Он собрался уходить, когда из комнаты в холл к нему выбежала Василиса.
– Куда это вы? – с тревогой спросила она.
– Домой. У тебя свой дом, у меня – свой.
– Не пущу! – Девушка схватила его за руку и прижала ее к своей груди.
– Но я не могу остаться. Это твой дом, скоро приедет твой отец…
– Не приедет!
– Почему? – В одном вопросе слились два голоса. Но если в Севастьяне прозвучало любопытство, то в голосе Ольги – страх и тревога.
– Я не знаю! – в голосе Василисы звучало удивление.
Какой-то сигнал вспыхнул в ее подкорке. Что-то вспомнила она, но тут же забыла.
– Ты помнишь, как выходила из Жениного дома? – спросил Севастьян, проводив ее в каминный зал и усадив в кресло.
– Нет, – продолжая крепко держать его за руку, ответила Василиса.
– Как тебя отвезли в Черноголовку, помнишь? – Краем глаза он заметил, как внутренне подобралась Ольга. Похоже, он, по ее мнению, знал слишком много.
– Нет.
– Может, помнишь, как твой отец за тобой приезжал?
– Приезжал, – кивнула Василиса.
– Ты это помнишь?
– Нет.
– А почему тогда так говоришь?
– Мне кажется, что папа приезжал.
– Может, все-таки что-то помнишь?
– Комната там была… И этот, который расползающийся, как желе… Папа на него кричал… Потом кто-то из пистолета выстрелил. Папа упал… Но может, это мне приснилось? – спросила Василиса, совсем не детскими глазами глядя на Севастьяна.
– А ты сама как думаешь?
– Мне кажется, что приснилось… Ведь они же не могли папу убить! Не могли же, да? – в состоянии, близком к истерике, проговорила она.
– Нет, конечно, не могли… Это тебе приснилось. Жив твой папа. Жив и скоро вернется домой.
Василиса начала успокаиваться.
Севастьян достал из кармана блокнот, вырвал листок и написал на нем номер сотового телефона.
– Не вешай нос, Васька! Нормально все будет! Если что, звони!
Он вручил Василисе листок и, пока она изучала его, покинул квартиру.
Он уходил как бы навсегда, но при этом собирался вернуться сюда в самом ближайшем будущем. И не с пустыми руками.
Не нравилась ему Ольга Стоянова. Юлит она, выкручивается. И она не просто что-то знает, а похоже, имеет самое непосредственное отношение к похищению Василисы. И, возможно,
